Русский частокол. Александр Тамоников
Читать онлайн книгу.
обходами?
– Дабы высохнуть немного под солнцем-то.
Старейшина хмыкнул:
– Хм, вроде не врешь.
Вавула воскликнул:
– А чего мне врать-то? Не дитя уже, не отрок, считай мужик, осталось домой жену привести, да свой дом поднять. Уже двадцать один год.
– Слыхал я, Вавула, ты на дочь старейшины рода Кобяка в Вабеже, Ведану, глаз положил?
– А чего? Девка хорошая, статная, красивая, здоровая. И из семьи равной.
– Откель у тебя мысли такие – равной? Али не ведаешь, что старейшину на вече избирают?
– И все одно, главенствует в роду старейшина. Вот и Ведана – дочь старейшины.
– А как же Голуба, дочь гончара Лихаря Рубана? Мы ж с ними о твоей свадьбе договорились. И он согласился, и Голуба.
Вавула понимал, что пойти против воли отца открыто и ныне вызовет только гнев у родителя да упорство, которое уже не сломить, посему схитрил:
– Ну вы ж пока тока договорились. До сватовства дело-то не дошло?
– Умыкнешь ее завтра, и сделано, почитай, дело. Остальное пойдет само собой.
– Ладно, треба умыкнуть невесту, умыкну. А где землю мне община выделит под дом?
– Община и решит, земли свободной на селе много.
– Добре, отец, пойду переоденусь, а то хворь подхвачу и вместо праздника на лаве огненным валяться буду.
– Ступай и – гляди у меня!
– Отец, это ты сыну, которому двадцать один год?
– Для меня ты до смерти дитем будешь.
Вавула зашел в дом, переоделся. Внутри дом состоял из теплого помещения – комнаты с одним-единственным окном, больше для проветривания, потому как топился зимой по-черному. Подстава, что могла служить столом и малой лавкой, лавы рядом, вдоль стены низкие лавы, лежанка, на стенах шкура медведя, других зверей, убитых на охоте. Вторая медвежья шкура на дощатом полу. Такие стали недавно делать. В простом жилище – полуземлянке пол был земляной. У входа отдельная каморка, рядом печь-очаг глиняная. К дому-срубу пристроили две пристройки – клети, там кладовые, комнатенки. Крыша утепленная, покрыта соломенными вязанками.
Мать выставила на стол уху, кашу, кувшин с квасом, половину каравая.
Потрапезничав, Вавула завалился на свою лежанку, что ближе к печи, потянулся:
– Хорошо!
Мать собрала утварь, смахнула со стола крошки и вышла. Ей еще надо было воды из родника натаскать. Все хозяйство в общине по традиции вели женщины. Мужики – добытчики, они работали на земле, охотились, рыбачили. Кто-то занимался ремеслом, больше бортничеством, резьбой по дереву, кладкой печей, отец Голубы – тот гончарил. У всех было дело. Без него не проживешь.
Вавула задремал. От дремы оторвал его отец:
– Не захворал?
– Не-е.
– Тогда не рано ли завалился спать?
– А чего делать-то?
– Не ведаешь? Жених тоже. А верши проверить? С бреднем по реке пройти?
– Так не голодный же год.
– То только Велесу вестимо. Подымайся и выходи на берег, да переоденься.
– Ладно, иду!
Вскоре сын с отцом