Девственницы-самоубийцы. Джеффри Евгенидис
Читать онлайн книгу.
хотели придираться. Откуда нам было знать, не упала ли она с крыши?» Когда же мы упомянули о снотворном, о петле и о прочем, он сказал: «Самоубийство как смертный грех зависит от намерения. Сложно понять, что именно задумали девушки. Чего они пытались достичь на самом деле».
Многие из наших родителей были на похоронах, но нас самих оставили дома, чтобы уберечь от скверны этой трагедии. Все они сошлись на том, что кладбище оказалось самым плоским из всех, какие им только доводилось видеть. Там не было памятников или надгробных скульптур, только утонувшие в земле гранитные плиты, а на могилах ветеранов Второй мировой, Кореи и Вьетнама – траченные дождем пластиковые американские флажки да проволочные каркасы искусственных букетов. Процессия не сразу попала за ворота кладбища из-за выставленного там пикета, но, узнав о возрасте покойной, рабочие вскоре расступились и даже опустили гневные плакаты. Внутри взорам скорбящих предстали очевидные признаки запустения. У некоторых могил скопилась грязь. Экскаватор застыл с опущенными в землю челюстями, словно призыв трудового союза застал его в самый момент работы. Члены семей умерших, приняв на себя обязанности кладбищенских сторожей, предпринимали трогательные попытки собственноручно ухаживать за могилами близких, поддерживая порядок и подкармливая зелень. Избыток удобрений выжег один участок, окрасив траву в ярко-желтый цвет. Чрезмерный полив превратил другой в болотце. Поскольку воду приходилось носить вручную (оросительную систему отключили саботажники), от могилы к могиле протянулись цепочки глубоких следов, и человеку со стороны могло показаться, будто мертвые разгуливают здесь по ночам.
Траву не подрезали уже почти семь недель, и, ожидая выноса гроба, скорбящие утопали в ней по щиколотку. Из-за низкой смертности среди подростков поставщики похоронных лавок почти не делали гробов среднего размера. Впрочем, сколачивалось немного младенческих гробиков, чуть побольше хлебницы величиной. Следом шел «взрослый» гроб, великоватый для Сесилии. Когда на церемонии прощания открыли крышку, взорам каждого предстали лишь атласная подушка и гофрированные кружева внутренней обивки. Миссис Тернер вспоминала: «С минуту мне казалось, что эта штука вообще пуста». Но затем из глубины гроба всплыла Сесилия, словно размытая фигурка на оптической картинке, – этого не произошло сразу по причине ее незначительного веса, бледной кожи и того, что волосы сливались с белым атласом подушки. Ее одели не в свадебное платье, которое миссис Лисбон уже успела выбросить, а в бежевое с кружевным воротничком, подаренное бабушкой на Рождество: Сесилия терпеть его не могла и ни разу не надевала при жизни. Открытая створка оставляла на виду не только лицо и плечи девочки, но и ее руки с обкусанными ногтями на пальцах, ее острые локти, два одинаковых бугорка костлявых бедер и даже колени.
Только члены семьи подходили к гробу. Сначала мимо прошествовали сестры с безразличными, ничего не