Вечер

      Большая кухня. Почти коммунальная квартира, хостел с небольшим количеством постояльцев. Собираются в вечернее позднее время все: философы и рабочие, учителя и парикмахеры, блогеры и проститутки. Просто все хотят есть. На плите всё шкварчит, жарится, парится. Кто-то пьёт пустой чай, кому-то повезло больше, у него на столе прекрасное домашнее рагу, остальные жуют всухомятку то, что послал им в этот вечер бог. Шутки, разговоры, истории – всё смешалось в большой человеческий винегрет.

      И вдруг на кухне появляется совсем юная леди, в коротких шортиках, на бедре виднеется огромное тату в виде розы с шипами, русые обесцвеченные волосы развиваются до пояса, курносый нос и голубые, бегающие глазки украшают милое личико. После долгой рабочей недели белоснежка Вика лучезарным цветом орошает серую массу собравшихся на ужин людей. У неё всё прекрасно, чаевые льются рекой, остатки снеди с банкетов перетекают в её небольшую сумочку и становятся хорошим дополнением к вечернему чаю. Она немногословна, но может одарить своей очаровательной улыбкой и минутой общения. Вот холостые парни и тужатся изо всех сил, чтобы оказать любезность, дабы провести пару-тройку минут с девушкой…

      Она заваривает клубничный чай, готовит брускетты с тартаром из сёмги и угощает всех собравшихся. Неженатые мужчины расцветают, им хочется ласки и внимания, но она выбирает лысоватого, худощавого, абсолютно молчаливого юношу, который весь вечер ел шоколад, запивая чаем каркаде и слушал непонятную, незатейливую и спокойно-умиротворяющую музыку.

      – Вы чем занимаетесь по жизни? – первой в диалог вступила кулинарная дива.

      – Пью чай с шоколадом, – с таким чувством достоинства произнёс тип, что вызвал улыбку у девушки.

      – А вообще?

      – Сегодня пью чай и слушаю музыку, а завтра посмотрим, может, буду лампочки менять…

      – Вы философ?

      – В какой-то степени мы все философы, я себя отношу к высшей касте мыслителей…

      – Я так понимаю, вы ничем не занимаетесь…

      Слово за слово, мужчина зацепился милой девушкой, она же выпив кружку клубничного чая и съев пару бутербродов с солёной рыбой, растворилась в коридорах хостела…

      Зависть со стороны холостяков к выбранному типу была особой, кто-то решил в отместку погромче включить реп, чтобы заглушить музыку товарища-философа, другие, надев наушники, начали напевать так, будто несколько медведей одновременно им наступили на уши. Атмосфера вечера была испорчена. Пташка как появилась внезапно, так и упорхнула, но след оставила такой, что между мужиками-холостяками начали метаться гремучие молнии. Но позднее время и будущий рабочий день всё расставили на свои