---

Скачать книгу

---

enchantresses’ words and glances

      Are so deceptive… like feet’s traces!

      XXXV

      Where is Onegin? Half asleep,

      From ball to bed he’s moved by carriage.

      St. Petersburg does never sleep,

      The drums are beating waking soldiers.

      A merchant wakes, a pedlar walks,

      A cab to stand is pulled by horse,

      A dairymaid delivers milk,

      Under her feet the snow makes squeak.

      The morning noise refreshes air.

      They open blinds; smoke by columns

      Ascends upwards from burning ovens,

      A baker – German, clean and fair,

      In paper cap, exclaimed not once

      His crackling language’s was ist das.

      XXXVI

      Но, шумом бала утомленный,

      И утро в полночь обратя,

      Спокойно спит в тени блаженной

      Забав и роскоши дитя.

      Проснется за-полдень, и снова

      До утра жизнь его готова,

      Однообразна и пестра.

      И завтра то же, что вчера.

      Но был ли счастлив мой Евгений,

      Свободный, в цвете лучших лет,

      Среди блистательных побед,

      Среди вседневных наслаждений?

      Вотще ли был он средь пиров

      Неосторожен и здоров?

      XXXVII

      Нет: рано чувства в нем остыли;

      Ему наскучил света шум;

      Красавицы не долго были

      Предмет его привычных дум;

      Измены утомить успели;

      Друзья и дружба надоели,

      Затем, что не всегда же мог

      Beef-steaks и стразбургский пирог

      Шампанской обливать бутылкой

      И сыпать острые слова,

      Когда болела голова;

      И хоть он был повеса пылкой,

      Но разлюбил он наконец

      И брань, и саблю, и свинец.

      XXXVI

      But being worn by night time pleasure,

      Has mixed up morning and midnight

      The kid of luxury and leisure

      Sleeps dreaming blissfully in quiet.

      Get’s up in p.m., and again

      His life is scheduled for a day,

      It is monotonous and bright,

      And all the same, the day, the night…

      But was Onegin satisfied,

      When being healthy, free and blooming,

      By splendid wins his person proving,

      He spent his life in that delight?

      Or it is fruitless and in vain

      To spend in revels night and day?

      XXXVII

      Too early he got rid of passions

      And was annoyed with high life’s roar;

      The beauties drew no more attention

      And did not stir him any more.

      Unfaithfulness made him fatigued,

      Of friends and friendship he got rid,

      Since not for long he could and would

      Eat beef-steaks and the Strasburg food

      Spill with Champaign straight from a bottle,

      And pour the spicy bitter words,

      When at that time headache disturbs;

      And though he loved the life to throttle,

      He ceased to like it in the end –

      The fight, the saber and the lead.

      XXXVIII

      Недуг, которого причину

      Давно бы отыскать пора,

      Подобный английскому сплину,

      Короче: русская хандра

      Им овладела понемногу;

      Он застрелиться, слава богу,

      Попробовать не захотел,

      Но к жизни вовсе охладел.

      Как Child-Harold, угрюмый, томный

      В гостиных появлялся он;

      Ни сплетни света, ни бостон,

      Ни милый взгляд, ни вздох нескромный,

      Ничто не трогало его,

      Не замечал он ничего.

      XXXIX. XL. XLI.

      XLII

      Причудницы большого света!

      Всех прежде вас оставил он;

      И правда то, что в наши лета

      Довольно скучен высший тон;

      Хоть, может быть, иная дама

      Толкует Сея и Бентама,

      Но вообще их разговор

      Несносный, хоть невинный вздор;

      К тому ж они так непорочны,

      Так величавы, так умны,

      Так благочестия полны,

      Так

---

Скачать книгу