– Эй, вы меня слышите? Как вы себя чувствуете? Вы помните, кто вы, как ваше имя?

      – Влад…

      Не сразу, но мне удаётся сфокусировать взгляд на собеседнике. Мужчина в сине-сером халате. За его спиной – ещё двое, в полицейской форме. Сам я лежу на кушетке, укрытый таким же сине-серым одеялом, руки бессильно вытянуты вдоль тела. Не мои руки – иссохшие, покрытые пигментными пятнами руки старика.

      – Что… случилось? Где я?

      Старший по званию полицейский прокашлялся.

      – Примите соболезнования, господин Влад. Ваше тело похитили «чёрные арендаторы». По какой-то причине они отказались от его использования, хранили здесь, в хосписе «Благословенная юдоль» под чужим именем. Мы вас обнаружили случайно: анонимное сообщение на адрес управления полиции.

      – Повезло, что преступники тело не утилизировали! – вставил его напарник.

      – Принудительная утилизация прошла бы по нашей базе, – возразил старший. – А хранить можно, не привлекая внимания. Должно быть, ждали, когда тело умрёт естественным образом…

      – Сколько… – перебил я его.

      – Сколько хранили? Согласно записям хосписа – девятнадцать лет. Не так уж и долго, но для хранения был задан эконом-режим, никакой профилактики.

      – Износ около восьмидесяти процентов, – добавил врач. – Увы, это не восстановимо.

      Я закрыл глаза. Прошептал:

      – Вальхалла… я выиграл бессмертие…

      – Нет, господин Влад, – врач покачал головой, – преступники не телепортировали ваше сознание. Всё это время вы были в коме. Но…

      – Но ты, друг, не волнуйся! – не удержавшись, перебил его младший полицейский. – Бессмертие ты получишь! Наразвлекаешься с валькириями от души! Эх, завидую!

      Врач скривился, и старший полицейский посмотрел на коллегу неодобрительно. Но подтвердил:

      – Да, господин Влад, вы действительно попадаете под государственную программу реабилитации жертв «чёрных арендаторов». Приказ о предоставлении вам бессмертия подготовлен. Вам надо лишь составить график пребывания в локациях, заполнить бланк-заказ и – в путь.

      – Мы вас не торопим, – заверил врач. – Оставайтесь здесь, сколько необходимо. Отдохните, обдумайте…

      – Дома… – остановил его я. – Буду думать дома.