Полдень третьего дня. Жара. Восседаю в теньке, на подоконнике северной арки, как раз под меня размером: спиной облокачиваюсь на одну боковую стену, ногами упираюсь в другую, шаль под себя подоткнула, чтобы не застудиться по женской части. Плету волосы в косы. Окна в Башне все высоченные, стрельчатые, но разной ширины: южное, выходящее на ворота – широкое, северное же – самое изо всех узкое. Наверное, асимметрия выбрана из соображения сохранять тепло, холод-то идёт с севера… или ради ориентации, а то, куда ни глянь, один и тот же морской пейзаж на горизонте, голова кругом.

      Верхние пуговицы на рубахе расстёгнуты, ботинки скинуты, ветер нежно оглаживает… блаженство. Как же приятно осознавать, что солнце, даже полуденное, – и не вредное. Хорошо! Душа поёт. Эйфория.

      Любуюсь бескрайним синим морем, посеребрённым гребешками волн… и, подобно волнам, лениво плещутся в голове мысли, пенятся. Думаю я. Рассуждаю. А что ещё остаётся училке, лишённой книг и учеников?!

      Двести с лишним лет назад случился на Земле апокалипсис. Земляне погибли. Одни мы, на затерянном в океане острове, выжили – не все, лишь один процент.

      Первую сотню лет особенно трудно было, не представляю даже, как удалось не загнуться нашим предкам и продолжить род, вечная им память. На второй сотне умирать перестали, население пошло увеличиваться.

      Нашему поколению много легче, научились жить с болью. Про науку и культуру вспомнили – в смысле стали разбирать хранилище. Начали с книг – читать, сортировать; плотно и бессистемно упиханные, они два столетия пролежали нетронутыми. В посёлке пятеро нас, училок, взваливших на себя миссию: две гуманитарки, две медички и я, по цифрам. Друг друга просвещаем, делимся прочитанным. Жителей обучаем: детей стараемся всех охватить, взрослых по желанию, лекции читаем.

      Ещё в хранилище свалены приборы непонятного назначения – с ними разбираться будут следующие поколения. Собственно, Петя уже начал. Физику у нас никто не знает, он сам до всего доходит. Горжусь, что вовремя разглядела его светлые мозги, обучила азам математики, подсунула подходящую книгу. Теперь он книги выбирает сам, а мне задания даёт. Разобраться, например, с непонятными математическими символами. Синусы-косинусы и прочая тригонометрия дались более-менее легко, но интеграл и производная… ум за разум! А что делать, если в книгах они сплошняком идут, пришлось. Дикое напряжение сил потребовалось, вместе на пару мучились; не могу сказать, что одолели, но смысл – ухватили. Кто ж ему теперь, без меня… у него же столько планов… Э, училка, не сметь вешать нос!