Мир госпожи Малиновской. Тадеуш Доленга-Мостович
Читать онлайн книгу.
не в государственной конторе, не в бюро, где необходимо выносить неприятное окружение, подчиняться людям, чьи манеры и отношение к другим противоречат нормам морали – тем, которые были приняты у Боровичей вот уже много поколений. Он не переваривал двух вещей: хамства и глупости. И именно поэтому не любил Малиновского – вернее, не только поэтому. Было бы преувеличением приписывать ему эти дурные черты. Даже большим преувеличением. В лучшем случае можно было говорить об отсутствии такта и о некоторой простоватости. Отсутствие «такта и обходительности», как говаривала тетка Антонина. Да, как раз ее образ жизни и отношение к ней были почти такими же, как у Богны. Разве что Богна не обладала таким очарованием. Еще когда он был маленьким мальчиком, всякий раз радовался, когда тетка Антонина приезжала к ним на Подолье. Только когда она сажала его к себе на колени и целовала в губы, он не испытывал отвращения. Поцелуи любого другого были ему неприятны, а ее поцелуи он хорошо помнил до сего времени. Было в тетке Антонине нечто королевское. Красивая и гордая, она никогда не улыбалась и поэтому наверняка не была счастлива. Говорили – как он узнал позже, – что она отказалась от многих выгодных партий. Когда он смотрел на нее издали, ему и в голову не могло прийти забраться к ней на колени и поцеловать в большие горячие губы. Только когда они были вдвоем и никто их не видел, она позволяла ему это делать. Уже после смерти тетки Антонины в течение долгих лет он то и дело воспоминал об этом. В гимназические времена он писал стихи, в которых воспевал ее, и верил, что она – единственная его любовь на всю жизнь.
– …и как же я могла допустить, чтобы меня обманул такой человек, как Перликовский! – стонала толстуха.
– Простите, но поймите, мне нет дела до какого-то там господина Перликовского, – с нерушимым спокойствием втолковывал ей Малиновский. – Комиссия зафиксировала, что вы не выполнили работы по устройству канализации и водоотведению. А я не могу дать вам ссуду, пока…
Борович стиснул зубы. Он ненавидел эту манеру Малиновского. Тот всегда говорил с клиентами от первого лица: «дам ссуду», «требую», «не могу», «посмотрю»… Как если бы он был уже не просто гендиректором строительного фонда, а его владельцем.
– Будьте любезны принять во внимание, что это не моя вина, – снова принялась рассказывать дама с самого начала: о кирпичном заводе, который поднял цены, о брате сестры, забывшем взять планы застройки в магистрате, и о Перликовском, который обманул.
Малиновский с неприступной миной отвечал, играя роль сурового, но милостивого владыки, наконец встал, давая понять, что аудиенция закончена, после чего дежурный впустил следующего посетителя. Так было каждый день, и раньше Борович просто не обращал на это внимания. Однако сегодня его раздражало все.
Около трех зазвонил телефон, Борович потянулся за трубкой, но Малиновский его опередил.
– Это наверняка меня, – сказал он и добавил, прикрывая ладонью трубку: – Она всегда звонит мне, когда выходит.
– Скотина, – шепнул себе по нос Борович.
Звонила