Нельзя сказать «я вас люблю», – тем паче,

      Когда влюблен, – иначе

      Любовь могли бы мы лишь болтовней

      Доказывать одной.

      «Любил» звучит почти как «умер» или

      «Меня вчера убили»;

      Любовь испепеляет – тем верней,

      Чем любящий юней.

      Тот мертв, кто знал любовь уже однажды:

      Не умирают дважды;

      Пускай он с виду кажется живым —

      Не верь глазам своим.

      Такая жизнь – как отблеск розоватый

      Погасшего заката

      Иль толику последнюю тепла

      Хранящая зола.

      Я знаю: мне уже не возродиться;

      Как надпись на гробнице,

      Твержу свое из-под могильных глыб:

      «Я жил – любил – погиб».

      Когда меня придете обряжать, —

      О, заклинаю властью

      Загробною! – не троньте эту прядь,

      Кольцом обвившую мое запястье:

      Се тайный знак, что ей,

      На небо отлетев, душа велела,

      Наместнице моей,

      От тления хранить мое земное тело.

      Пучок волокон мозговых, виясь

      По всем телесным членам,

      Крепит и прочит между ними связь:

      Не так ли этим волоскам бесценным

      Могущество дано

      Беречь меня и в роковой разлуке?

      Иль это лишь звено

      Оков, надетых мне, как смертнику, для муки?

      Так или сяк, со мною эту прядь

      Заройте глубже ныне,

      Чтоб к идолопоклонству не склонять

      Тем, что могли б найти сии святыни.

      Смирение храня,

      Не дерзко ли твой дар с душой равняю?

      Ты не спасла меня,

      За это часть тебя я погребаю.

      Когда мою могилу вскрыть

      Придут, чтоб гостя подселить

      (Могилы, женщинам под стать,

      Со многими готовы спать),

      То, раскопав, найдут

      Браслет волос вокруг моей кости,

      А это может навести

      На мысль: любовники заснули тут,

      И тем была их хитрость хороша,

      Что вновь с душою встретится душа,

      Вернувшись в тело и на Суд спеша…

      Вдруг это будет век и град,

      Где лжебогов усердно чтят,

      Тогда епископ с королем

      Решат,