[1560 г.]

      Надлежало войну ливонскую завершать быстро и решительно. Посему царь Иоанн отправил в Ливонию большую часть своих ближайших советников – Курбского, Данилу Адашева, Курлятьева, Репнина. Даже сам Алексей Адашев, редко Москву покидавший, и то туда выехал.

      И вот в августовские дни войска наши нанесли Ордену сокрушительное поражение. Андрей Курбский настиг под стенами Феллина ливонскую знать, последний раз сплотившуюся, и разбил ее одним ударом, захватив в плен магистра Фюрстенберга, ландмаршала Филиппа Шальфон-Белля, комтора Гольдрингена Вернера Шальфон-Белля, судью Баугенбурга Генриха фон Галена и множество других. Алексей Адашев, расположившись в магистерской резиденции в захваченном Феллине, взял под свое управление всю Ливонию, надеясь в скором времени привезти ее в полное спокойствие и вернуться с миром в Москву.

      И вот в дни, когда царь Иоанн праздновал победу в Ливонии, его постигла страшная утрата – скончалась царица Анастасия. Царица все эти годы часто болела, хоть и родила сына Федора, последней же зимой ее привезли с богомолья из Можайска без памяти и в горячке. Братья ее Данила и Никита Романовичи последние три месяца при ней провели, оставив все дела государственные, которыми они неустанно были заняты, так что и в Москве не появлялись. На службе заупокойной государь был безутешен, многие же умилялись видом младшего сына покойной Анастасии, который впервые был явлен народу.

      После кончины горячо любимой жены с царем Иоанном случилась неожиданная перемена и в первую очередь она коснулась его отношения к давним соратникам и советникам. Сильвестр был вынужден удалился в монастырь на Белозеро, Алексею же Адашеву и прочим членам Избранной Рады было предписано оставаться в Ливонии. Многие объясняли это слухами об отравлении царицы, в котором обвинялись советники царя.

      Основанием для них была ненависть, воцарившаяся в отношениях Анастасии с ближайшими друзьями Иоанна. Она была уязвлена их бессердечием и двоедушием во время болезни Иоанна, не могла она забыть ни речей оскорбительных против нее и родичей ее, ни кажущегося доброхотства к князю Владимиру Старицкому в ущерб сыну ее Димитрию. Не могла она сдержать слов горьких и временами злобных, но и друзья Иоанновы не оставались в долгу и, отставив почему-то все свои мысли о милосердии и человеколюбии, нападали непрестанно на царицу, всеми другими любимую, особливо же народом. Отличался в том злословии Сильвестр, сравнивавший Анастасию с Евдокией, женой византийского императора