– Что означали эти подписи? Взорвать храм?

      – Построить Дворец Советов на этом месте. Когда мы выходили, Киров, Орджоникидзе и я, я говорю: «Ну хорошо, все черносотенцы эту историю в первую очередь свалят на меня!» Киров хлопнул меня по плечу: «Эх ты! Я и не думал, что ты такой трусливый! Волков бояться – в лес не ходить! Волков нечего бояться!»

      – А когда взрывали храм, ты даже не знал! – говорит Мая Лазаревна, – Я это помню хорошо. Ему не сказали, – обращается она ко мне.

      – Говорят, что вы сами взрывали, – замечаю я.

      – Ерунда, – отвечает Каганович.

      – Прямо с трибуны Дома литераторов было сказано: Каганович нажал рычаг и сказал: «Задерем подол матушке-России!»

      – Я даже не знал про то, что связано с командой… (М.Л. Каганович сообщила мне, что отец даже написал ей письмо, опровергающее подобные слухи. «В день, когда взрывали храм, папы даже не было в Москве», – говорит она. – Ф. Ч.)

      – Зря, конечно, это сделали.

      – Зря, зря, – соглашается Каганович.

      – Видите, что из этого получается?

      – Я это знал. Я был против этого дела. Не потому что такой уж святой… А просто я знал… чем это кончится.

      – Настроение было другое. Борьба с религией?

      Взорвали Сухареву башню…

      – Пишут: в Москве взорвали Сухареву башню. Она была очень ветхая. Машин вокруг нее! Сплошной поток… Каждый день душат по десять человек. Но я сопротивлялся ее сносу. Пришел на собрание архитекторов. Взял с собой Щусева, Жолтовского, Фомичева и других и поехали к Сухаревой башне.

      Поднялись на нее, осмотрели все кругом и пришли к заключению, что демонтировать ее не резонно, а сделать вокруг нее движение – надо разрушить все вокруг, в том числе больницу Склифосовского, которая имеет особую ценность как архитектурный памятник старины, поэтому предложили тоннель сделать.

      Потом выяснилось, если сделать тоннель, то сама башня Сухарева не выдержит его, и, во-первых, это огромный въезд и огромный выезд – у нас для этого сил нет. И разрушение домов вокруг, и сооружение тоннеля, таким образом, исключается. Поэтому решили разрушить.

      – Мнение такое: Сталин – грузин, Каганович – еврей, вот они и разрушили все русские памятники.

      – Удобно придраться. Говорят, что и Страстной монастырь я взрывал, а монастырь был взорван через два года после того, как я из Москвы ушел.

      – Сейчас метод такой: любое вранье бросать в народ, а потом пусть опровергают! Пишут, что Сталин был агентом царской охранки.

      – Это же сволочь пишет! – возмущается Каганович. – Еще и подписывается. Ученый… Это же наглецы!