Когда я открыл глаза, в окошко домика бил яркий солнечный свет. Я поднял голову и посмотрел по сторонам. В избушке, кроме меня, находился только Алан. По его слегка припухшему лицу было ясно, что он проснулся совсем недавно. Смяв кусок бумажной салфетки, он сосредоточенно, всухую чистил им зубы.

      «Катастрофа-катастрофой, а жизнь идёт своим чередом», – пронеслось у меня в голове.

      Услышав моё шевеление, Тагеров обернулся.

      – Спать ты, конечно, горазд, – нравоучительно протянул он. – Все уже давным-давно поднялись, а ты всё пребываешь в отключке.

      – А где остальные? – спросил я, потягиваясь.

      – Вишняков пошёл с Поповым доставать его рюкзак с дерева. Кстати, они сделали зарубку на берёзе под сок. Интересно будет попробовать. Никогда не пил настоящего берёзового сока. Только ту бурду из лимонной кислоты, что продаётся в гастрономах.

      – Я тоже, – сказал я. – А во что они, хоть, его набирают?

      – Баклажку из-под пива приспособили. Обрезали верх и замотали пластырем вокруг ствола.

      – А где девчонки?

      – Девчонки на улице караулят спасателей. Я собираюсь сейчас сходить к вертолёту. Посмотрю, что там осталось. Может, радиостанция каким-то чудом уцелела.