Лишь в начале декабря, когда имя Солженицына уже приобрело широкую известность, 11-й номер «Нового мира» пошел к читателям.

      «Согласитесь, это очень мало напоминает ту картину, которая позднее была нарисована им самим, – говорит Александр Островский. – Если допустить, что повесть Солженицына появилась в печати случайно, как объяснить, что еще до выхода ее в свет весь советский информационный аппарат был мобилизован на то, чтобы сделать ей рекламу. Осечка действительно произошла, но она была связана не с тем, что цензура случайно пропустила повесть, а с тем, что типография, в которой печатался одиннадцатый номер “Нового мира”, не смогла уложиться в установленный график, в результате чего рекламный аппарат начал публиковать рецензии тогда, когда повести еще не было»151.

      Слава, которая внезапно свалилась на голову новоявленного титана русской словесности, была поистине ошеломительной.

      «Когда [повесть] наконец появилась в журнале, то всюду только и слышно было: “У тебя нет одиннадцатого номера?” “Где достать «Новый мир»?”, – писал в 1963 года восторженный Владимир Бушин. – В газетных киосках журнал был расхватан моментально, в библиотеках на него записывались в длинные очереди, хотя люди еще не знали имени автора и путали его фамилию (“Сложеницын?.. Солженицын?.. Сонженицын?”), не подозревая, что это имя, возможно, они запомнят вскоре надолго»152.

      Критики отмечали невероятную гражданскую и художественную смелость Солженицына, «прямоту его правды»: вот молодец, все как есть сказал о том, о чем и молчать-то боялись. Вот только забывали они почему-то, что на дворе уже 1963 год, а XX съезд партии прошел еще в 1956-м, да и тогда большой смелости не надо было, чтобы лягнуть уже три года как мертвого вождя и его режим. «Солженицынская смелость – это смелость человека, первым вступившего на разминированное поле», – заметит остроумный Лев Копелев153.

      Солженицын получает чемоданы писем, к нему выстраиваются в очередь западные корреспонденты, кое-кто сознательно встает при встрече на колени, с магнитофона на магнитофон переписывается история о том, как Солженицын съездил в Москву на электричке. Всесоюзное общество «Международная книга» заключает договоры на издание повести с английским, парижским, итальянским, американским и западногерманским издательствами.

      «Дни его расписаны с утра до вечера, дружеские и деловые встречи плотно следуют одна за другой. Телефон звонит не умолкая: даже Военная коллегия