Вышли в море. Ладогу нельзя называть озером – она достаточно бескрайна. Вода до самого горизонта. Я сидел на носу яхты и смотрел в голубую даль, пытаясь сформулировать впечатления. Состояние восторженной невесомости? Парение под тарахтение дизеля? Свист ветра, которого нет?

      Ничего не придумав, я взял телефон и решительно написал восторженный пост в Фейсбук. Подошедший капитан приказал передать привет всем виртуальным друзьям и добавил, что мы идем в место, где будем долго и мучительно умирать от счастья.

      Надо быть объективным и не только восторгаться яхтингом, но и немного добавлять дёготь в большую бочку меда. Деготь заключался в причаливании. С байдаркой проще – увидел красивое место на берегу, крикнешь что-нибудь восторженное, и через полчаса на этом месте горит костер, варится каша и открываются банки с тушенкой. С яхтой не забалуешь – у нее эхолот, который гонит восторги прочь и заставляет искать для стоянки не пляжи со светлым песком и теплыми валунами, а почти отвесные каменные стены, возле которых глубина и тихая вода. С носа уходят к деревьям два швартовочных конца, с кормы оттяжка с якорем. Если повезет, то на берег перебрасывается трап, сколоченный из досок.

      Вылезая из кокпита, я осторожно иду по банке, стараясь не задеть румпель и рынду, касаюсь релинга, придерживаюсь за леера и ахтерштаг. Потом, обходя утки и грибки, нагибаясь под гиком и, нежно касаясь гротфалов, добираюсь до штага с генуей, а там трап уже рядом. После трапа начинается суша, покрытая сухим белым мхом. Суша называется остов Килпола, а залив, где мы спрятались от стихии, называется шхерой.

      – Если залезешь на гору, то там может быть телефонный сигнал, – кричит с палубы капитан.

      Телефонный сигнал мне не нужен. Я сел на скалу, свесил ноги и смотрю на яхту. Красавица сверкает на темной воде. Вокруг сосны и тишина. В голове никаких мыслей – это хорошо. Вечерами около воды думать не надо, надо сидеть и смотреть, как окунь гоняет мальков. Погулять по берегу, взобраться на скалу? Это потом, пока от яхты и воды уходить не хочется.