Сара Исаковна уже несколько минут стояла под дверью, не решаясь войти в комнату к сыну, боялась увидеть его беспомощным и жалким. Она просто не умела жалеть, привыкла, что всегда жалеют её.

      – Мама, да заходи уже, – донеслось изнутри, – ты так громко сопишь, что я аж проснулся.

      Сара Исаковна всё равно сначала заглянула в приоткрытую дверь, и только потом, зачем-то согнувшись почти пополам и сделав скорбное выражение лица, вошла в комнату, ступая осторожно и бесшумно, словно боясь нарушить своими шагами покой сына.

      – Что с тобой, ма? – с трудом сдерживая улыбку произнёс Виталий.

      – Прости, сынок, я так переживала за тебя.

      – А зачем же тогда делать такое лицо. Ты не на похороны пришла. Я живой, мама. Живой. Ещё чуть-чуть, и смогу с кровати вставать.

      Сара Исаковна опустилась на колени, и обхватив руки сына принялась их целовать.

      – Прости меня, сынок. Прости, умоляю, – не сдерживая слёз запричитала она.

      – За что я должен тебя прощать, ма? Это ты меня прости, что заставил волноваться и думать о всяком.

      – Я же ехала тебя хоронить, Виталик. Мне такого твоя наговорила… Рак… Выгнали из больницы… Один день остался… А ты живой… Милый мой, ты живой… Как же я счастлива.

      – Вот даже здесь ты не смогла сдержаться, – перебил её сын, – опять у тебя Алина во всём виновата.

      – А кто?

      – Да я жив до сих пор только потому что она рядом. Если бы не Алина, тебе бы точно пришлось реветь на похоронах.

      – И где же она сейчас? Высадила меня и куда-то умчалась ничего не сказав.

      – Ты скоро всё узнаешь. Потерпи.

      Гель приятно холодил живот, форма которого ещё ничем не напоминала, что внутри него растёт новая жизнь. Это было первое УЗИ, отсюда волнение и даже страх, а есть ли там вообще хоть что-то или всё это лишь ложные симптомы. Что предъявить Виталию, чем подтвердить, что он не зря остался на этом свете.

      – Смотрите, Алина Фёдоровна, вот ваш ребёнок, – радостно произнесла доктор, проведя устройством по низу живота.

      – Куда смотреть? – торопливо спросила та, шаря глазами по экрану монитора.

      – Вот, справа вверху чёрная точка пульсирует. Видите? Это сердечко бьётся.

      – Ух ты!

      – Ритм пульсации нормальный, что говорит о положительной динамике в развитии плода. Для девяти недель очень даже хорошо. Крепыш будет.

      – Я в кино видела, что это изображение можно распечатать на принтере.

      – Конечно можно. Вам сколько копий сделать?

      – Две, – не задумываясь ответила Алина.

      Она мчалась домой, нарушая все правила дорожного движения, то и дело прикасаясь рукой к большому белому конверту, лежащему на пассажирском сидении, то ли проверяя, на месте ли он, то ли заряжаясь энергией, которая исходила от него. Именно её Алина и хотела сохранить, именно