Боль прорезала ее тело, не пульсировала, но будто бы накатила. Ощущением слабости, напряжением где-то в области затылка. Софи открыла глаза, шевельнулась: ничего не исчезло, но и не становилось сильнее. Как будто воздух сжимал ее.

      Но стоило открыть глаза, Софи попыталась понять, что вообще происходит, и где она.

      Хотя машину матери узнала сразу. Сидение пахло травами и до сих пор не выветрившимся эфирным маслом розмарина – его пролила сама Софи не так давно.

      Окончательно просыпаясь, Софи дернулась и поняла, что ее крепко держит ремень безопасности. Мотор работал, но салон был пуст. Обернувшись, на заднем сидении Софи увидела небрежно сваленные вещи. Машина стояла около дома, и там еще горел свет.

      Первой мыслью было как можно быстрее выскочить из машины матери, потому что ничего хорошего ждать не приходилось. Но ее самой пока видно не было… и где Амон? Они же вместе приехали.

      Глубоко вздохнув, Софи попыталась вспомнить сегодняшний день.

      Репетиция группы не была скучной, но еще раз смотреть на это Софи не очень хотела, хотя парни из группы ей понравились, да и Роуз была чертовски мила. Потом тот бар… и белобрысая девица, которую Софи никак не могла воспринимать скандинавской богиней смерти.

      И как же выбесил Гадес! Сначала рассказывают, что она ему жена и чуть ли не единственная, целует… а потом спокойно кивает, пока Хель заливает, как им было весело! Что ж, пусть тогда с Хель и обнимается. В конце концов, Софи понятия не имеет, чем (и с кем) занимается Гадес, пока ждет – как говорит – свою Персефону.

      Помнится, Софи хотела заехать домой за вещами – она ничего не имела против одежды Неф, но это совсем не ее стиль. А практичного подхода Сета «купи новую» Софи не понимала – да и денег у нее не было. Софи взяла ноутбук, когда сбегала, но какие-то памятные вещицы, пара украшений… да и одежда. За одно платье Софи несколько дней билась на Ебее, а на серебряный кулон, как у Арвен во «Властелине колец», три месяца откладывала карманные деньги. Это всё еще было той жизнью, которую она помнила.

      И набор белья, подаренный одноклассницами в прошлом году… интересно, Гадесу нравится черное кружево?

      Мысли о нем снова всколыхнули раздражение, и Софи вспомнила, что к матери не хотела ехать одна. Компанию ей согласилась составить Нефтида, но позже вечером, а Софи не терпелось уйти из бара – свободен был Амон, и именно ему в такси она высказывала возмущение по поводу Гадеса и «белобрысой дуры».

      – Хель просто хотела тебя побесить! – пожимал плечами Амон.

      Когда ему надоело слушать, он почти взмолился перестать уже кипятиться.

      – Я ничего не понимаю в этих делах! Поговори с Неф, а? Я тут не советчик. А лучше с Гадесом. Но что-то думаю, он не поймет твоей ревности.

      От