Павел прочитал только что принесённый ему доклад и, потерев руки, с довольным выражением лица откинулся на спинку кресла.

      – Ну, наконец-то!

      – Что же там такое? – Пётр отвёл глаза от каких-то бумаг.

      – Скоро наша операция будет дополнена недостающим звеном.

      – В каком смысле?

      – «Где завещание…»

      – А-а.

      – Ага.

      – И кто же это будет?

      – Некий Николай Александрович Хорошев. Его сына убили какие-то лжепророки, так что повод у него есть.

      – А причём здесь наш Василий?

      – А какая ему разница?

      – Как какая разница?

      – Так он же всё равно настоящих убийц никогда не видел и даже не знает, как их зовут. Скажем ему, что убийца Василий, вот и дело с концом.

      – Ой, нехорошо как-то.

      – А что?

      – Это ты привык убивать, я так не могу.

      – Эх, давно это было… Не, ну убийца-то всё равно нужен, кому какая разница, кто и почему?

      – Но Василий-то не виноват.

      – Главное – чтобы этот Николай Александрович об этом не знал, а Василию всё равно. Смерть она и есть смерть.

      – Ну не скажи, всё-таки приятнее умирать, если знаешь за что, а не так, совершенно бессмысленно.

      – Вот когда он к нам придёт, тогда мы ему всё и объясним.

      Пётр чувствовал, что это как-то нехорошо, но в принципе действительно, кому не всё равно?

      – Ну, давай посмотрим, что он там делает.

      Они включили телевизор и пощёлкали по каналам.

      – Вот он!

      – Ага, он.

      – Что это он делает?

      – Гля, гля, бритву достаёт.

      Они присмотрелись.

      – Неужто вены решил порезать?

      – Ничего особенного, естественная реакция на отсутствие цели.

      – Так надо же что-то делать, – начал беспокоиться Пётр.

      – Ну, теперь-то он не помрёт, не дадим.

      – Ага.

      – Давай-ка теперь ты спускайся к нему.

      – А почему это я?

      – Я был у Василия.

      – Да? – расстроился Пётр.

      – Давай, давай, твоя очередь.

      – Ладно, иду.

      – А я пока на жену его повлияю незаметненько.

      – Всё, не мешай.

      Пётр закрыл глаза и сосредоточился.