Каникулы в Лондоне – 2. Ирина Мельникова
Читать онлайн книгу.
завязал и намерен заняться серьёзным делом. Тем более что на носу уже был выпускной, и я планировал поступить на юриста. Так хотел отец. Он взял бы меня к себе в компанию сначала на стажировку, а потом и на постоянное место работы, и, наверное, всё было бы хорошо и стабильно. Но это была бы уже совсем другая жизнь и другая история. Я рад, что сложилось иначе.
Моих «завязок» с творчеством хватало на пару дней. Потом я снова спускался в гараж, брал гитару и играл часами подряд. Это было моей отдушиной. Моей возможностью сбежать из реальности в тот мир, который мне нравился. И тем больше убивала мысль о том, что всё так и останется на уровне хобби. И никто не услышит, как я пою «Утро с тобой» и другие песни, написанные ещё в школьные годы, когда я ходил туда больше для того, чтобы увидеть Элисон и парней.
Минуты отчаяния были. Правда, не часто. Я давал себе пару часов на то, чтобы позлиться на собственную никчёмность и жестокую несправедливость мира, а затем принимался работать снова. Я не знал, что мои песни зазвучат по всему миру спустя семь лет, но чувствовал: то, что я делаю – правильно.
Я дал себе передышку – один год – и всё это время работал официантом (теперь уже полную ставку), а вечером выступал в клубах сольно. Наша группа, как и предсказывала Мия, продержалась недолго, и за пределами школы была никому неизвестна и не нужна даром. Мало ли в Лондоне таких коллективов? Мы продержались ещё пару месяцев, а потом разошлись. Какое-то время ещё поддерживали связь, а потом и созваниваться перестали.
Насколько знаю, никто из парней не захотел связывать свою жизнь с музыкой. А я без неё не мог жить.
В восемнадцать лет в моей жизни произошло ещё одно знаковое событие – в выпускном классе я помирился с отцом. У нас были сложные отношения, и я был обижен на него – так, что думал, никогда уже не позволю себе с ним общаться. Однако это случилось. И я даже поступил на юриста, как он хотел, но через год бросил. Это было совсем не то, чем я мечтал заниматься. В семье состоялся горячий спор, и пару месяцев мы с отцом снова были в контрах. Он считал, что у мужчины должно быть серьёзное образование и профессия. Музыку он вообще считал блажью и баловством. Видите ли, мой папа – человек, который привык твёрдо стоять на земле и смотреть либо под ноги, либо вперёд. Я же всегда смотрю в небо. Я не обвинял его в этом, просто просил понимания, а вместо этого наткнулся на колючие обвинения и угрозы, что он перестанет меня содержать. Мы поскандалили, я съехал из подаренного им на девятнадцатилетие дома, но через пару месяцев мы встретились снова и впервые нормально поговорили. Я объяснил свою точку зрения, не особо рассчитывая на понимание. Отец кивнул головой и промолчал. Не понял. Но и не стал учить жизни. За это я был ему благодарен.
Наши отношения до сих пор остаются немного натянутыми и сложными, но мы, по крайней мере, общаемся – если можно назвать общением звонки друг другу один-два раза в месяц.
Сейчас