Пять рассерженных жён. Людмила Милевская
Читать онлайн книгу.
подарила Фролу Прокофьевичу Полный энтомологический словарь на молдавском языке, которого тот не знал от роду. Таких словарей у него уже была целая библиотека – это единственное, от чего отказывались официанты. Интересно, что он будет делать с секс-набором? Неужели и его потащит своим официантам? Те только рады будут.
Фрол Прокофьевич с вежливой улыбкой принял очередной словарь, (между прочим, уже мог бы и выучить молдавский) и трибуну предоставили первой жене, то есть моей Тамарке.
О Тамарке могу сказать всего несколько слов: она моя подруга и, думаю, этим сказано все. Тамарка красива, как и все мои подруги, деятельна и сокрушительна. Она умеет поймать за хвост свою птицу-счастье, но тут же открутит ей голову. Уверена, то же произойдёт с легендарным конём, которого, безусловно, Тамарка легко на скаку остановит. Что касается горящей избы, то туда Тамарка не только бесстрашно войдёт, но даже успеет выйти, прихватив все, для неё интерес представляющее.
Кстати изб этих она и сама подожгла немало. В общем, Тамарка настоящая русская баба, со всеми присущими русской бабе недостатками, которые иностранцы доверчиво принимают за достоинства.
Приосанившись, встала она и обвела присутствующих строгим взглядом. Все замолчали.
– Прокопыч! – пламенно начала Тамарка. – Мы все, здесь собравшиеся, знаем тебя и вдоль и поперёк, и каждая скажет: хороший ты мужик, Прокопыч! Больше бы таких мужиков! Чтобы всем хватало! Чтобы не передавать тебя одного из рук в руки! И я так думаю, что там, за нами, ещё приличная собралась толпа несчастных баб, которым требуется твоё тепло. И что характерно, Прокопыч, не учится на чужих ошибках народ. Не учится! Вот я. Пострадала, глупостей наделала, такого мужика потеряла и что? Зинка, зная это, повторила все мои подвиги, а следом за ней и Белка.
Зинка и Белка удручённо закивали. Тамарка с презрительным осуждением посмотрела на них и продолжила:
– Прокопыч, дорогой ты наш муж! Любимый! Драгоценный! Нет человека умней тебя, добрей, красивей! Твоя тонко чувствующая душа немало от женской жестокости пострадала, и страх меня берет сколько пострадает ещё. Когда же ты возьмёшься за ум, Прокопыч? – с чувством вопросила Тамарка. – Когда поймёшь, что нет у тебя дороже баб, чем все, здесь собравшиеся? Когда прекратишь ты ставить эти свои дурацкие эксперименты? Короче, Прокопыч, откажись от ненужных исканий и заживём по-хорошему.
Дальше в течении сорока минут шли призывы на ту же тему. Когда Тамарка выдохлась, все выпили, закусили, и она подарила белую рубашку, которую мы купили накануне.
После этого обычно события развивались в известном порядке: Фрол Прокофьевич выступал с ответным словом, униженно благодарил собравшихся, изумлялся как терпят они его, такого несносного, и поражался тому, что его не бросают. Следовали клятвенные заверения в том, что в ближайшие годы он постарается исправиться и будет жить в дальнейшем лишь по указке своих святейших супружниц, чего в принципе они много лет и добивались.
Затем жены, друг дружку перебивая, интенсивно песочили