Сталин против Гитлера: поэт против художника. Сергей Кормилицын
Читать онлайн книгу.
дело,
Как говорится, Родина велела —
Как славно быть ни в чем не виноватым,
Совсем простым солдатом, солдатом.
1 августа 1914 года Германия объявила войну России. Буквально через пару недель Адольф Гитлер уже маршировал по плацу среди бравых баварских пехотинцев. «Я испытал в эти дни необычайный подъем, – признавался он. – Я нисколько не стыжусь сознаться, что, увлеченный волной могучего энтузиазма, я упал на колени и от глубины сердца благодарил Господа Бога за то, что он дал мне счастье жить в такое время». В октябре он принес присягу королю Баварии Людвигу III и, как австриец по рождению, императору Францу Иосифу I, а всего через неделю после этого оказался на Западном фронте.
Его первое боевое крещение (29 октября) пришлось на дни одного из кровавейших сражений Первой мировой. Германская армия рвалась к Ламаншу, чтобы потом, охватив Францию с двух сторон, прихлопнуть ее, как таракана, заползшего в книгу. Однако на пути немцев встали опытные британские части, оказавшие им упорное и, как выяснилось чуть позже, успешное сопротивление. Счет погибших в 16-м баварском шел на сотни человек.
Первый бой оставил у Гитлера, судя по всему, сильнейшие воспоминания. Достаточно прочесть описания первого боя. Даже в «Моей борьбе» за свойственной Адольфу ненужной патетикой и попытками придать слогу некую эпичность видны настоящие страх и восторг. «Влажная холодная ночь во Фландрии. Мы идем молча. Как только начинает рассветать, мы слышим первое железное «приветствие». Над нашими головами с треском разрывается снаряд; осколки падают совсем близко и взрывают мокрую землю. Не успело еще рассеяться облако от снаряда, как из двухсот глоток раздается первое громкое «ура», служащее ответом первому вестнику смерти. Затем вокруг нас начинается непрерывный треск и грохот, шум и вой, а мы все лихорадочно рвемся вперед навстречу врагу, и через короткое время мы сходимся на картофельном поле грудь с грудью с противником. Сзади нас издалека раздается песня, затем ее слышно все ближе и ближе. Мелодия перескакивает от одной роты к другой. И в минуту, когда кажется, что смерть совсем близка к нам, родная песня доходит и до нас, мы тоже включаемся, и громко, победно несется: «Дойчланд, Дойчланд юбер аллес!» Через четыре дня мы вернулись в исходное положение. Теперь даже наша походка стала иной, 16-летние мальчики превратились во взрослых людей». Письмо мюнхенскому приятелю Эрнсту Хеппу еще лучше передает его эмоции и переживания. Это настоящий репортаж с места событий. «В 6 утра мы около какой-то гостиницы встретились с другими ротами, а в 7 часов все и началось. Мы повзводно проходим через расположенный справа от нас лес и в полном порядке выходим на луг. Перед нами вкопаны четыре орудия. Мы занимаем за ними позиции в больших окопах и ждем. Над нами уже свистит первая шрапнель и срезает деревья на опушке как соломины. Мы с любопытством глядим на все это. У нас еще нет настоящего чувства опасности. Никто не боится, все ждут сигнала «В атаку!». А дела становятся все хуже. Говорят, что уже есть раненые. Наконец, команда «Вперед!». Мы рассыпаемся цепью и