Бой бабочек. Антон Чиж
Читать онлайн книгу.
и сунуть в нее голову. Не странен ли поступок?
– Мало ли глупостей люди совершают?
– Она хочет свести счеты с жизнью, причем не дома, а в публичном месте. Что это значит?
– Не знаю, не вскрывал ее.
– Вывод: барышня прекрасно знает театр изнутри, знает машинерию сцены. Или служила в театре, или хорошо знакома с кем-то из театральных работников. С этим согласны?
Для виду фыркнув, Лебедев согласился.
– Итак, она знает, что на тросах, которые поднимают декорации, есть особые петли, – продолжил Ванзаров, – о чем лично я узнал только сегодня. А если так, она не может не знать самого главного…
– Чего же? – с интересом спросил Лебедев.
– Если сунет голову в петлю и прыгнет, чтобы повеситься, трос под ее тяжестью уедет вниз. Она сильно ударится коленями. Или повредит шею. Вот вся физика.
Аполлон Григорьевич стал серьезным.
– Что хотите этим сказать?
– Прежде вы ответьте: на чем можно повеситься дома?
– На чем угодно. Хоть на дверной ручке. Помните случай в Песках[8], когда жена удавила мужа полотенцем на спинке железной кровати, да еще и лежа? Пыталась меня обмануть, дурочка: дескать, умер во сне любимый супруг…
– То есть нужно нечто прочное, упор для веревки.
– О великое открытие!
Ванзаров указал на трос и тело.
– Подъемник с противовесом находится в неустойчивом равновесии. Тронь – поедет. Можно предположить, что жертва не только сунула голову в петлю, но и держала противоположный трос, пока не умерла?
– Исключено, – резко ответил Лебедев.
– Логический вывод из противоречия: ей кто-то помог, – сказал Ванзаров. – Честно признайтесь: найдется в вашем опыте подобное повешение в театре?
Спорить невозможно: не то что в опыте самого Лебедева, в опыте полиции ничего подобного не случалось. В чем криминалист вынужденно согласился.
– Устроили приставу головоломку, будем теперь снимать! – сказал Лебедев и позвал несчастного Варламова, чтобы помог с телом.
Ванзаров подошел к Александрову, который пребывал в нервном «мандраже», как говорят в театре про актерское волнение перед выходом на сцену.
– Господин Ванзаров, спасите! – Он молитвенно сложил руки.
– От чего вас спасти?
– Через два дня у нас великое представление, о котором будут помнить в веках! Умоляю, не дайте ему сорваться!
Ванзаров искренне не понимал, почему обнаружение тела может помешать бенефису. Театр никто закрывать не собирается. Во всяком случае, пока.
– Вы не человек театра, вы не можете понять катастрофы! – с плачущей интонацией начал Александров, что для крепкого мужика с окладистой бородой и хитринкой в узких глазах казалось перебором. – Если об этом узнают, Отеро и Кавальери закатят истерику и откажутся выходить на сцену, где… где был труп. Публика начнет сдавать билеты, и мы погибнем! Окончательно! Совсем!
– Разве нельзя перенести представление? – спросил Ванзаров, что с точки зрения логики было проще всего.
– О,
Район Петербурга из дешевых домов недалеко от Николаевского вокзала.