Наследство тетушки Энн (сборник). Стася Холод
Читать онлайн книгу.
Харрисон, поразмыслив, с ним согласился и с тех пор ходил вокруг школы кругами, пугая злоумышленников трещоткой, и даже подумывал, не перенести ли сюда свою будку Свеча, горящая маячком в комнате Эдмунда, светила ему в самое сердце. Когда он видел ее отблеск в окне второго этажа и убеждался, что там все хорошо, ему тоже делалось спокойно и умиротворенно. Нет, что ни говори, а джентльмен-клуб – величайшее достижение цивилизации! Только отец Артура так сюда и не пришел. Эдмунд был уверен, что познакомится с ним с одним из первых, но в его клуб он вступать не торопился, и Артур по-прежнему оставался для него загадкой. Он вполне мог быть сыном ремесленника, скорее всего, хозяина какой-нибудь небольшой мастерской – в нем чувствовалась уверенность в себе и привычка покровительствовать. Он сошел бы также за сына почтальона, потому что прекрасно ориентировался в лондонских переулках. Порой он напоминал мальчишку-посыльного. У него была довольно правильная речь, и он умел себя вести. Эдмунд попробовал было поговорить о нем с учениками, но ребята из прихода Сент-Эндрю его не знали, а сам Артур был немногословен и о своей жизни вне школьных стен ничего не рассказывал.
III
Ребята учились читать по слогам, старательно выводили на аспидной доске буквы, решали примеры. Раз в неделю Эдмунд раздавал им акварельные краски, приятно пахнущие медом и сладкие на вкус, но предназначавшиеся не на десерт, а для урока рисования. Не сказать, чтобы уличная братия была в этой области совсем несведущей. Кое-кому даже случалось порой добраться до Кокспер-стрит, где день-деньской толклись безработные художники, которые писали масляные портреты или же прямо на брусчатке рисовали морские баталии и шаржи на известных людей. Колоритные бородачи со спутанными волосами, ниспадающими из-под фетровых беретов, они непрестанно прикладывались к фляжкам с джином, протягивали к уличному костру озябшие руки, а порой согревались в жарком споре, выясняя, кто из них достиг в искусстве наибольших высот. Иногда мальчишкам удавалось выпросить у них цветные мелки и тоже попробовать себя.
Лучшие работы своих учеников Эдмунд прикреплял на специальный щит, где они висели на всеобщем обозрении до следующей среды, и их авторы ужасно важничали. Однажды Эдмунд задал своим ученикам тему: нарисовать родной город. Он сам постигал его с нуля, узнавал как будто заново и хотел понять, каким видят его мальчишки. Что для них Лондон? Ледяные потоки дождевой воды и бесплотные тени, толпящиеся у ночлежек, или тучные стада, гонимые к рынку ранним субботним утром, или устремленные ввысь фабричные трубы? А может быть, жизнерадостная какофония негритянского оркестра или тихая печаль одинокой бродячей скрипки? Нет, на стриженых лужайках Кенсингтона, где Эдмунд ребенком играл в волан, не понять и тысячной доли Лондона. Настоящее его сердце билось здесь, в кварталах, куда не ступала нога джентльмена, а с истинной леди непременно приключился бы нервный припадок. Его неистовая сила пульсировала в уличной толчее, в