Умеем ли мы любить друг друга?. Николай Пестов
Читать онлайн книгу.
архиепископ Иоанн (Шаховской) пишет: «Мера мудрости человека определяется и мерой его евангельской ненависти к себе».
Как видно из вышеуказанного, чувства, обозначающиеся одним словом «любовь», могут разнообразиться беспредельно, как беспредельно число ступеней перехода от природной, естественной любви до совершенной любви Христовой.
Наличие же естественной любви не составляет заслуги и даже не свидетельствует о высоких достоинствах души: так, материнская любовь, общая у человека со многими высшими животными, может быть и у очень порочных натур, таких, например, как мать императора Нерона, побудившая его даже на убийство своего брата Британика.
Как пишет Н.Н. Фиолетов: «Извращенная форма любви – слепая любовь – пристрастие (распространенная, в частности, в обывательских семейных отношениях). Эта любовь носит чисто душевный характер и видит в любимом человеке только душевную и плотскую его стороны; она не проникает в его духовную сторону, составляющую самый центр личности, и не заботится о ней. Движимый этой слепой любовью с пристрастием заботится лишь о внешних благах для любимого, о внешнем его "устроении", внешних успехах, не различая дурного и хорошего, одинаково принимая и поощряя все, что тот делает.
Такая слепая душевная привязанность не думает о подлинном благе для души любимого, о том, что должна быть главным смыслом его жизни, и часто приносит прямой вред его душе. Такая любовь может быть страстной и сильной, но не глубокой по содержанию, не захватывающей самого главного в человеке, образа и подобия Божия в нем. В ней также содержатся скрытые эгоистические мотивы; любящий здесь выше всего ставит свое собственное чувство и привязанность».
О том же говорит и еп. Игнатий Брянчанинов: «В каких язвах наша любовь естественная. Какая тяжкая на ней язва – пристрастие. Обладаемое пристрастием сердце способно ко всякой несправедливости, ко всякому беззаконию, лишь бы удовлетворить болезненной любви своей».
Итак, плохо, если у христианина к Христовой любви примешивается хотя малое пристрастие ко внешнему человеку.
О той же опасности предупреждает и Московский Митрополит Филарет, который пишет: «Сердце чувствительное и любящее надобно возвысить от любви естественной к духовной… чтобы оно, погрузись в связи семейные, не погрязло совсем в одной естественной любви».
Вместо естественной любви в христианине должна возрасти и расцвести Христова любовь, которая не ограничивается только родными и близкими, а простирается на всех окружающих, включительно до врагов (Мф. 5,44).
Епископ Вениамин Милов дает такое сравнение естественной любви со Христовой: «Если сравнить душевную, природную любовь со Христовой – благодатной и сверхъестественной, то первая узка, эгоистична, временна, часто изменчива, граничит иногда с жестокостью и забвением Бога и в конечных своих целях часто чувственна. Вторая – безгранично широка и самоотреченна, вечна, духовна, чиста и необъятно сильна».
Прп. Исаак