К реке. Путешествие под поверхностью. Оливия Лэнг
Читать онлайн книгу.
и в подводном мире он тоже летел, оставляя за собой длинный след. В небе самолет только плавно набирал высоту – неподалеку располагался аэропорт Гатвик. А вот под водой он двигался совершенно иначе, из-за ряби его след выглядел ломаной линией, казалось, будто его водит из стороны в сторону и он извивается, как змея. Будь у меня зрение поострее, я бы различила под водой лица в иллюминаторах. Нужна богиня, чтобы прочистить глаза. «Если бы двери восприятия были чисты, все предстало бы человеку таким, каково оно есть».
Существуют виды настолько прекрасные, что их сложно переварить. Они застревают на ободке глаза, тот не способен их вместить. Вирджиния Вулф однажды написала: «…вечер был слишком красив для одной пары глаз. Инстинктивно мне хочется, чтобы избыток моего удовольствия достался кому-то другому» (запись от 11 августа 1921 года). Но мне не к кому обратиться. Даже рыболовы умолкли; разговор шепотом о клеве и поставленных на день вершах. Мы говорим, что упиваемся видом, но что происходит с излишествами, ускользающими от нашего восприятия? Чрезвычайно многое остается за гранью нашего сознания. «После часовой прогулки, – писала натуралист Ханна Хитчман, – краски кажутся много ярче, насыщеннее. В мозг поступает кислород? Своеобразная реакция палочек и колбочек?» Но сколь бы долго я ни оставалась наедине с природой, был мир, недоступный моему зрению, пребывающий на грани восприятия, различаемый мельком и лишь фрагментами, точно дельфиниум, впитывающий в сумерках неземной ультрафиолет.
Темно-синий – последний цвет перед темнотой. Внезапно он затопляет все небо. Лишь на короткий миг оно кажется безмерным, светящимся, а затем сразу же падает ночь и даже запад пропадает из вида. Внезапно становится зябко, и я медленно иду назад, проникаю в дом через пожарный выход, протискиваясь между доской для глажения и прессом для брюк. Окно открыто, и сквозь сон от входных дверей до меня доносятся голоса:
– Ладно, Пэт, увидимся, до скорого! Трев, приятно было повидаться.
– Со знаками «новичок», как у тебя, нельзя ездить по магистрали.
– Помолчи минутку, я с тобой говорю.
– Не спорь со мной, не спорь со мной, я беспокоюсь о Треворе.
– Трев! Трев! Я, я, я, ну же, Тревор?
– Ой, Ирен меня ударила.
– Неудивительно.
– Ладно, ступайте. Трев, Трев, я, я, я!
– Увидимся на Рождество.
– Пока, Трев, приятно было повидаться.
Под чиханье и гул моторов они уезжают, а я засыпаю и сплю короткий остаток ночи.
На следующее утро после порции пластмассовых помидоров и тоста, густо намазанного маргарином, я снова снаряжаюсь в экспедицию. План на сегодня очень четкий. Мне предстоит проделать почти тринадцать километров на юго-восток, по кривой, через Хай-Вельд до Линдфилда, где я и переночую. Хай-Вельд – странная полоса сельской местности, тянущаяся от Хэмпшира до самого Кента. Слово «вельд» происходит от староанглийского обозначения лесистой местности: