В ста километрах от Кабула (сборник). Валерий Поволяев
Читать онлайн книгу.
радующей глаз голубизны темнели мрачные тяжелые камни, прибивали людей, вызывая физическую боль, злое нытье в зубах, хрип и стоны.
– Ходжа Мухаммед, а ходжа Мухаммед! – свистящим усталым шепотом обратился к помощнику Абдуллы один из моджахедов[7], юный Али, одетый в стеганый стариковский халат, увешанный оружием: молодых людей всегда тянет к оружию, они почему-то считают – чем больше на них нацеплено железа, тем они защищеннее. Впрочем, что опытному Мухаммеду объяснять азы розовогубому, похожему на женщину юнцу – сам все поймет. Нужно только время. Впрочем, юнец этот – уважительный, Мухаммеда ходжой – человеком, совершившим паломничество в святую Мекку, называет, – и это было приятно Мухаммеду.
Он молча обернулся к Али, приподнял насупленные черные брови, словно две большие шелковистые гусеницы, сросшиеся на переносице.
– Ходжа Мухаммед, долго нам еще идти?
Мухаммед отозвался глухо, будто в горле у него что-то застряло: голос уходил внутрь мощного жилистого тела, до Али донесся не голос, а некий отголосок внутреннего эха:
– Не знаю.
– А как называется кишлак, куда мы идем? Может, я сориентируюсь? В лицее я был примерным учеником, по географии имел высшую оценку.
Голос у Али дрогнул на секунду – Али хотел сказать, что был не просто примерным учеником в своем привилегированном лицее, а первым учеником, первый ученик – это самое почетное из всего, что может выпасть на долю того, кто учится. Есть первые ученики в классе, есть первые ученики в лицеях. Али ощущал помощь Аллаха и умел хватать науки на лету, поднялся в лицее на высшую ступеньку уже в шестом классе. Определяется первый ученик просто – суммируются все оценки года – по всем предметам, на всех уроках, когда бы они ни были получены – и подводится трехзначный итог. Совпадений почти не бывает: это крайне редкий случай, когда два ученика набирают один и тот же балл – сумма оценок ведь подходит под тысячу и как бы ни были одинаковы хорошие ученики, разница в три-четыре балла всегда есть.
Серые, с медовым отливом глаза Али оживленно блестели, этот паренек – выходец из богатой семьи, еще ни разу не участвовал в серьезной операции. Вообще-то Мухаммеду было интересно, как это мамаша могла выпустить теплолюбивое растение из своих горячих объятий на пронизывающий сквозняк, где даже привычные люди горбятся от холода и стучат зубами? Интересно, интересно…
– Много будешь знать – скоро пулю себе заработаешь, – обрезал Мухаммед юного воина, демонстративно поправил автомат на плече. Он хоть и не был так обвешан железом, как Али, грудь его не перекрещивали патронные ленты – не та красота, что у Али, а все-таки вооружен был лучше, чем любопытный моджахед: патронную ленту ему заменял лифчик, в которой была засунуты четыре автоматных рожка – рожки прикрывали грудь от пуль на манер бронежилета, в кармашки по бокам были засунуты гранаты, шесть лимонок. Все под руками, все наготове, всем в любую секунду можно воспользоваться.
Пистолета Мухаммед не носил, считал баловством, лишним грузом. Как-то
Моджахед – воин, борец за веру.