Хунхузы: необъявленная война. Этнический бандитизм на Дальнем Востоке. Дмитрий Викторович Ершов
Читать онлайн книгу.
покончить с его жителями. Вечером того же дня другой китаец объявил, что бивак хунхузов находится уже в 15 верстах от поста. Гарнизон Владивостока был немедленно приведен в боевую готовность, а на Цемухэ в спешном порядке отправился взвод линейных солдат при одном горном орудии. Каково же было всеобщее удивление, когда вместо пожарищ и трупов на месте предполагаемого набега разбойников были найдены невредимые русские селения. Источник ложной тревоги так и остался неизвестным, однако не подлежит сомнению, что своей целью он имел психологическое воздействие на личный состав постовых команд, являвшихся в этом время единственным инструментом русского влияния в крае. Использование такого приема вполне отвечало уже знакомым нам особенностям хунхузской тактики, а главное – полностью соответствовало антирусским настроениям, распространившимся среди китайцев Приамурья и Уссурийского края к середине 1860-х гг. Дошло до того, что даже в Хабаровке (современный г. Хабаровск), уже превратившейся в один из основных военно-административных центров новых территорий, в присутствии начальника штаба сухопутных войск Приморской области полковника М.П. Тихменева, китайцы не стеснялись высказывать уверенность в скором изгнании русских. К нагнетанию подобных настроений, несомненно, прилагали руку и власти Маньчжурии. Ближайшим к Уссурийскому краю китайским административным центром был город Хуньчунь, где во второй половине XIX в. была ставка фудутуна (областного начальника). Еще зимой 1860/61 г. хунь-чуньский фудутун предъявил начальнику Новгородского поста капитану И.Ф. Черкавскому требование очистить занятую территорию. Встретив решительный отказ, цинский чиновник на другой день явился на пост в сопровождении отряда из 600 человек. Хуньчуньская рать расположилась на противоположном от поста берегу бухты Экспедиции. Рассчитывая запугать малочисленную русскую команду, фудутун послал по льду бухты нескольких офицеров, доставивших Черкавскому ультиматум. Капитан и не думал уступать. Его главным доводом в «территориальном споре» была артиллерия: три 12-фунтовых медных десантных орудия и 24-фунтовая пушка-карронада, снятая с транспорта «Манджур». Еще с вечера все пушки были заряжены ядрами, а одно десантное орудие – гранатой. Выпроводив парламентеров, Черкавский дождался, пока кавалькада не отъедет от поста на версту, и пустил через головы маньчжуров гранату, разорвавшуюся с большим перелетом. Посланцы подняли страшный крик и пришпорили лошадей. Вслед за десантным орудием выстрелила пушка-карронада, ядро которой пробило лед у самых копыт маньчжурских скакунов. Несколько человек от страха свалились с седел.
Открыв беспорядочную ружейную стрельбу, не причинившую русским никакого вреда, войско фудутуна спустя час убралось восвояси. Хуньчуньские китайцы, весьма довольные конфузом начальника-маньчжура, впоследствии рассказали Черкавскому, что чиновник организовал свою экспедицию, рассчитывая отличиться перед непосредственным начальником и получить