Русский штык на чужой войне. Сергей Балмасов
Читать онлайн книгу.банк, у которого он брал в кредит деньги для подобных закупок, потребовал вернуть взятую им сумму, которой у него тогда не оказалось, и ему едва удалось спасти свое имущество от распродажи для погашения долга[255].
Тем не менее на момент завершения гражданской войны в России он фактически достиг положения Леонтьева. Благодаря последнему, обладавшему почти неограниченной властью в Эфиопии, Бабичева произвели в «фитаорари», положение которого соответствовало чину российского генерал-майора. Кроме того, его усилил и последующий уход самого Леонтьева, в результате чего молодому Бабичеву перешла часть его земель.
Примечательно, что большевики, осознававшие степень влияния его в Эфиопии, делали ему приглашения о сотрудничестве. Но бывший поручик, занимавший антикоммунистическую позицию, на это не пошел. К тому времени он поддерживал отношения с белогвардейскими офицерами, которые благодаря ему после завершения активной фазы Гражданской войны в 1920 г. в России стали прибывать в Эфиопию[256].
Всего сюда перебрались 50 бывших офицеров белых армий. Основная их часть – 33 человека – приехала на эфиопскую землю в 1920–1925 гг., а 17 других, включая двоих генералов, прибыли в Эфиопию в 1925–1935 гг.[257]
Значительная часть из них, опять-таки благодаря хлопотам И.Ф. Бабичева, была принята инструкторами в местную армию, а кое-кто добился и действительно выдающихся успехов. Так, полковник Ф.Е. Коновалов достиг в армии Эфиопии очень высокого положения и в начале 1930-х гг. занимал пост ее начальника штаба[258]. Генерал-майор Дроздовский ведал в Аддис-Абебе топографическими работами, а полковник Петр Федосеев руководил фабрикой по производству пороха и пороховыми складами эфиопской армии[259].
А по свидетельству другого участника тех событий, П. Булыгина, к началу войны с Италией «лейб-улан ротмистр Фермор обучает конную гвардию регента» и является начальником корпуса конвоя»[260].
Причина, почему русских офицеров охотно брали на военную и иную службу в Эфиопии, во многом крылась в том, что русские, по сравнению с другими европейцами, были здесь как родные. Во-первых, они были единоверцами, а во-вторых, очень многое для этой страны их предшественники сделали бескорыстно, что не могло быть незамеченным народом Эфиопии.
Не случайно эфиопская императрица Заудиту взяла над прибывшими в ее страну русскими своего рода шефство и оказывала им покровительство. Следует заметить, что еще в 1919 г. бывший посол России в Эфиопии П.К. Виноградов прекратил исполнять свои обязанности, бросил посольство и уехал из Африки. Большое здание бывшего российского диппредставительства в Аддис-Абебе пустовало. Видя, что прибывшие в Эфиопию русские эмигранты бедствуют, негус приказал сдать это здание в аренду и вырученные от этого деньги пустить для оказания им помощи[261].
Так, советский представитель Ниалло Азиз, посетивший Эфиопию в начале 1930-х гг., писал о русских офицерах, осевших
255
АВПРИ. Ф.165/1. Оп.1. Д.10. Лл.37, 65.
256
Хренков А.В. Указ. соч.
257
«Военно-исторический вестник». 1975. № 45–46. С.12.
258
Хренков А.В. Указ. соч.
259
«Новый журнал». Нью-Йорк. № 196. С.379.
260
Булыгин П. Пыль чужих дорог. М., 1998. С. 281, 282.
261
«Военно-исторический вестник». 1975. № 45–46. С.8–11.