Русский штык на чужой войне. Сергей Балмасов
Читать онлайн книгу.
также было обусловлено решением полковника Ристича, справедливо полагавшего, что интересы дела диктуют сохранение былой военной спайки между русскими.
Но хотя с высшим сербским начальством договорились быстро, «сложнее оказалось наладить нормальные отношения с младшим сербским командным составом, из-за чего у белогвардейцев возникло немало недоразумений. По мнению русских пограничников, в большинстве случаев это происходило из-за незнания сербами характера их подчиненных, большинство из которых были интеллигентными и духовно развитыми людьми. Однако почти все конфликты благополучно разрешались».
Быт
Жили русские пограничники в землянках и сколоченных на скорую руку бараках, которые нередко располагались так высоко в горах, что они наблюдали идущие внизу облака. Зимой эти высоты заносило снегом и по нескольку недель граничары были отрезаны не только от всего мира, но и от своих соседних постов. Такие картины особенно часто наблюдались в диких албанских горах. Несмотря на это, русские пограничники продолжали исправно нести свою службу[292].
Они так описывали свою жизнь: «На постах, куда часто доставлялась почта и раз в месяц провиант, в землянках, сооруженных собственными руками, в постоянном напряжении и ежедневных перестрелках с албанскими разбойниками жили наши пограничники. Жалование было самым скромным: «контрактуальный чиновник» получал 1 тысячу динар, «наредник»[293] – 450 динар, капрал – 365 динар и рядовые – по 350 динар»[294].
Однако поначалу русские пограничники были довольны размером своей зарплаты. Особенно повезло офицерам, принятым на чиновничьи должности, и, как это ни странно, солдатам. При небольшом жаловании последним за счет казны предоставлялись жилье и обмундирование. Кроме того, большинство солдат были холостяками, которым не надо было кормить семьи в отличие от старших по чину товарищей.
Гораздо труднее было семейным офицерам, занимавшим унтер-офицерские и капральские должности, которым приходилось платить за жилье из своего кармана да еще и кормить жен и детей.
Сильно ухудшала жизнь русских пограничников и высокая инфляция. В результате постоянно дорожали товары первой необходимости, в том числе и продукты, а цена на жилье поднималась с угрожающей быстротой. В то же время сербы не спешили увеличивать пограничникам зарплату, и месяц от месяца их положение становилось все более безотрадным.
Уже в своих первых донесениях начальник штаба Кавалерийской дивизии генерал-майор Крейтер[295] 30 апреля 1922 г. сообщал Врангелю, что «в связи со все возрастающей дороговизной, с одной стороны, а с другой вследствие совершенно недостаточно получаемого жалования, положение с довольствием катастрофическое. Если раньше его хватало только на одиноких, то теперь и этого не будет. Уже не только солдат, но и офицер не могут позволить себе мясной пищи хотя бы два-три раза в неделю. Питаемся исключительно картофельной похлебкой, фасолью и чаем»[296].
Положение
Даватц В. Указ. соч.
Унтер-офицерская должность в сербских войсках, по статусу – между сержантом и фельдфебелем.
Даватц. Указ. соч.
Крейтер Владимир Владимирович (? – 1950, г. Дахау около Мюнхена) – генерал-майор Генштаба. Первую мировую войну начал в младших чинах кавалерии. На 1917 г. – подполковник и начштаба 3-й кавалерийской дивизии, получил за храбрость Георгиевское оружие. В Белой армии – с конца 1918 г. При Деникине в 1919 г. – начштаба 2-й дивизии 5-го кавалерийского корпуса. При Врангеле в Крыму – начштаба конного корпуса генерала Барбовича. В октябре 1920 г. во время Заднепровской операции – командир 2-й бригады 2-й кавалерийской дивизии, награждён за участие в ней орденом Святого Николая Чудотворца. В эвакуации в начале 1920-х гг. проживал в сербском Панчево (Панчаво). Там же служил в пограничной страже на ответственных должностях. В конце Второй мировой войны служил в Русском охранном корпусе.
Даватц В. Указ. соч.