Цусимские хроники. Чужие берега. Сергей Протасов
Читать онлайн книгу.
шедшая из Шанхая в Ульсан. От ее капитана и из найденных на борту газет узнали, что японцы объявили о начале блокады Цусимы, а заодно и берегов северо-восточной Кореи и российского тихоокеанского побережья. Проливы восточнее и западнее Цусимы объявлялись закрытыми для любого судоходства. С конца июня японцы считают вражескими любые суда, даже принадлежащие нейтральным странам, направляющиеся в эти районы, и будут топить все, что увидят там и у русских берегов днем и ночью без досмотра.
В ответ на это Рожественский отправил по беспроволочному телеграфу во Владивосток официальное заявление, в котором сообщалось, что в такой ситуации русский Тихоокеанский флот считает себя вправе также топить все корабли, которые находятся в Японских водах и портах, без различия национальности. Кроме того, будут приняты самые активные меры по предотвращению подвоза снабжения из Европы и Индокитая для японских армий, ведущих боевые действия в Маньчжурии.
Депеша ушла открытым текстом, так что ее приняли не только во Владивостоке. Но для большей ясности заявление в тот же день огласили на специально созванной пресс-конференции, на которую были приглашены все пребывавшие во Владивостоке журналисты, число которых менее чем за месяц увеличилось в разы.
Новость сразу напечатали в нескольких дальневосточных газетах с сопроводительными комментариями. Причем тон этих комментариев колебался от одобряющего, исходившего со страниц «Чифу Дейли Ньюз», до резко осуждающего в англоязычной прессе. Немецкие и французские газеты ограничились лишь дословной перепечаткой с краткими нейтральными пояснениями.
В дальнейшем оба заявления были многократно перепечатаны многими серьезными изданиями и моментально дошли до Европы, вызвав массу споров и протестов. Из Петербурга во Владивосток пришло немало гневных депеш и нот от английского, американского и некоторых других правительств, переданных российскому МИДу. От Рожественского требовали предоставить немедленные разъяснения для «Певческого моста»[3], которые помогли бы сгладить негативную реакцию ведущих держав.
В ответ в столицу ушло уведомление, что наместник императора на Дальнем Востоке отбыл по делам на Цусиму, а поскольку телеграфного сообщения с этим островом пока нет, любые разъяснения нашей позиции по этому вопросу несколько задерживаются. Кроме него никто во Владивостоке комментировать это не вправе.
Несмотря на грозный и решительный текст русского и японского заявлений, фактически подтвердить их было нечем. Японцы ремонтировались в Мозампо, перегнав туда еще две свои плавмастерские. В море выходили только старички «Нанива» с «Такачихо», вспомогательные крейсера да «Цусима» с «Акаси». К их сопровождению привлекался первый отряд истребителей, не участвовавший в последнем бою, но потерявший по техническим причинам один корабль из своего состава, вставший к стенке порта для переборки главных механизмов.
Самой заметной их операцией
Иносказательное название Министерства иностранных дел России до 1917 г., так как здание МИДа находилось в Санкт-Петербурге у Певческого моста.