Едва распахнув дверь, Маргоша завопила на всю лестницу:

      – А мы вчера целовались!!!

      Татьяна вздрогнула и зло оборвала подружкины восторги:

      – Ты хочешь, чтобы об этом знала только я, или соседей тоже посвятим в твою личную жизнь?

      – Ой, – Маргоша даже присела с перепуга, – заходи, заходи!

      Как только Татьяна перешагнула через порог, Маргоша, чуть не прищемив ее дверью, защелкала замками, возбужденно шепча:

      – Ты представляешь? В губы. Это вообще! Мне так страшно было!

      Тане захотелось дать Завьяловой по голове или залепить рот пластырем, чтобы не слышать омерзительных подробностей. Что он нашел в этой дохлой воробьихе? Нет, все-таки мужики невероятно неразборчивы.

      – Тань, ты меня слушаешь? – Маргоша обиженно дернула ее за рукав.

      – Естественно, я за этим и пришла. – Подавить раздражение удалось с невероятным трудом. Но желание треснуть подругу по физиономии не пропало. Татьяна чувствовала себя так, словно Рита только что обокрала ее, а теперь цинично хвастается добычей.

      – И что думаешь?

      – О чем?

      – Об этом.

      У Маргоши было настолько многозначительное выражение лица, что Татьяна забеспокоилась: похоже, в этом детском щебете она кое-что упустила.

      – Татка, проснись! Родители в выходные уезжают на дачу. Я хочу его пригласить.

      – На ночь? – ужаснулась Татьяна, чувствуя, как почва уходит у нее из-под ног, а сама она летит в черную бездну, отчаянно пытаясь зацепиться за гладкие стены пропасти.

      – Ты что? – возмутилась Маргоша. – Совсем обалдела. На ужин. Да он и не собирается оставаться.

      – Это он сам сказал? – хмыкнула Таня.

      – Нет, но я его чувствую, он себе такого не позволит!

      – Конечно-конечно, помашет лапкой и уйдет страдать под твой балкон. Небось дома жрать нечего, так он к тебе придет поужинать, а потом с чувством выполненного долга отвалит. А зачем еще мужику приходить к бабе? За куском мяса! Ты – идиотка!

      Переход был очень неожиданным, и Маргоша растерянно заморгала, открыв рот для ответного выступления в защиту романтики. Но Татьяна не дала ей высказаться.

      – Вот помяни мое слово – пусти козла в огород! Пока он свое не получит – не уйдет.

      – Ты на что намекаешь, что он меня изнасилует? – недоверчиво сморщилась Маргоша. – Ты, Тань, со своими скобарями совсем одичала. Это нормальный воспитанный мужчина, а не неандерталец, живущий инстинктами. Он меня любит!

      Слушать это было невыносимо. От волнения Татьяна совершенно перестала соображать, и мысли сбивались в тупую безмозглую кучу, не желая подсказывать выход из тупика. Она прекрасно понимала, чем заканчиваются подобные вечера. Опытный