Июня 15. Давно уж поговаривали, что император французский Наполеон Бонапарт на нас войной собирается, что и войска-то наши к границе прусской стянуты, что сам государь наш Александр Павлович со своим штабом в Вильне пребывает. Проходили чрез Смоленск наш полки за полками, иные и на постой уже поставлены, а все как-то не верилось. Гром не грянет – мужик не перекрестится.

      И вот грянул! От государя курьер к губернатору прискакал. 12-го числа, вишь, французы, войны даже не объявивши, реку Неман перешли. Что за вероломство! Из Вильны ко всем нашим командирам гонцы полетели с приказом – самим в бой до времени не вступать, только отбиваться. Князю же Багратиону, что командует второю армиею, да славному казацкому атаману графу Платову повелено по мере сил и возможности задерживать неприятеля, дабы дать нашим отступать в порядке; дождемся поры, так и мы из норы. А самому Наполеону Бонапарту послано требование – немедля отозвать свои войска.

      «Не положу оружия, доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моем»,  – сказано в государевом указе.

      Да подчинится ли еще таковому требованию всемирный воитель, вознесшийся превыше всех человеческих тварей?

      – Ни в коем разе не подчинится!  – уверяет мосье Мулине.

      Но сам он весьма озабочен, за своих будто оконфужен. Ведь как он обожает своего «великого» императора!