Мы переносимся теперь на Восток, в горные степи Центральной Азии, откуда и вырвались те монгольские конные лавы, что вскорости поставили на дыбы едва ли не весь евразийский мир. Как же было там? Что говорили о беспощадных воинах кочевых народов на истинном Востоке? Ведь нам хорошо известно, что монгольские удары по Китаю – этому главному сопернику Чингисхана и его потомков – оказались во многих отношениях намного более сокрушительными и трагичными на фоне драм на западе Евразии. И здесь мы не можем сдержать своего удивления.

      Тексты огромного числа китайских письменных документов, хроник, исторических записей, и главное, их тональность и эмоциональный настрой, крайне мало похожи на те, с которыми мы сталкиваемся в христианских или же исламских свидетельствах. Они, как правило, мало эмоциональны, суховаты. Их составители с той или иной мерой последовательности лишь перечисляют события, которые представляются им заслуживающим упоминания. За этими, часто крайне скупыми, строками встают зыбкие картины страшных катастроф, сокрушавших не только китайскую Поднебесную империю, но и сами кочевые орды.

      Несколько слов об отце Иакинфе

      В настоящем месте автор хотел бы несколько замедлить свой рассказ и прервать его краткой ремаркой. Едва ли не все письменные свидетельства относительно номадов восточной половины Евразии с которыми мы встретимся не только в данной главе, но и во всей книге, извлечены из трудов

      удивительного российского ученого синолога и одновременно православного монаха Н. Я. Бичурина, или же отца Иакинфа (1777–1853). Его жизнь и творчество не может не внушать глубокого восхищения, и по этой причине мы в нашей книге посвятим ему небольшое, но специальное Приложение 1. Переводы Н. Я. Бичурина, равно как и его комментарии китайских текстов, не только чрезвычайно любопытны и поучительны, но также исключительно важны для тех исследователей, которые пытаются вникнуть в черты и характер взаимосвязей миллионов обитателей коренных китайских царств и княжеств со своими степными кочевыми соседями. А ведь, кажется, именно это составляло у оседлого населения Великой Китайской равнины одну из главных, если вообще не главнейшую, и крайне болезненную заботу. Число примеров, которыми оперирует о. Иакинф, непостижимо велико. Естественно, что это вынуждает нас ограничивать изложение лишь единичными, порой весьма скупыми выдержками из его книг. Для начала мы приведем лишь одно краткое введение самого Н. Я. Бичурина в поразительно насыщенную фактами и событиями историю взаимоотношений китайских цивилизаций со своими степными соседями. Этим введением он открывает свою, пожалуй, важнейшую для нас книгу «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена»:

      «Китайцы имеют историю и летопись. История называется Шу, т. е. историческое описание династии. Такая история отдельно составляется для каждой династии и потому называется династийною историею, Гошу. Летопись называется Ганму, содержание и описание. Содержание состоит