Степной пояс Евразии: Феномен кочевых культур. Е. Н. Черных
Читать онлайн книгу.
каменную гробницу, «вверг страну в пучину бедствий… Сто тысяч людей выполняли эту работу непрерывно, сменяясь каждые три месяца… Десять лет пришлось измученному народу строить дорогу, по которой тащили каменные глыбы, – работа едва ли не столь же огромная, как и постройка самой пирамиды… Сооружение же самой пирамиды продолжалось 20 лет… А Хеопс в конце концов дошел до такого нечестия, что, нуждаясь в деньгах, отправил собственную дочь в публичный дом и приказал ей добыть некоторое количество денег» [Геродот: IV, 124–126]. И вряд в ли в передаче Геродотом этой истории мы найдем очень много преувеличений.
Но вот что любопытно: ведь Хеопс во многом добился, чего желал. Миллионы наших современников спустя четыре с лишим тысячелетия знакомы с его поразительным творением и имеют представление о фигуре древнеегипетского монарха!..
… Если же нам ведомы выдающаяся мощь и значимость культуры, а погребальных памятников не известно вовсе или же они крайне невыразительны, то, скорее всего, мы должны будем прийти к заключению, что в данном обществе представления о характере потустороннего мира не были связаны с материальными богатствами. Народы далеко не всех культур соотносили переход покойного в иной мир с помещением его останков в чрево земли (рис. Про.2.2). Вот, скажем:
«Погребение совершенно неизвестно современным кочевникам Тибета. Они либо выставляют мертвых на вершинах гор, либо бросают в озера и реки, или следуют обще-тибетскому обычаю разрезания тела на куски и кормления мясом грифов, которыми изобилуют тибетские нагорья. Старая литература Тибета знает обычай погребения тела в «каменных ящиках», сложенных из каменных плит, но следов подобных погребений еще не найдено, хотя и нельзя отрицать возможность их нахождения» [Рерих: 25].
Перерождение усопшего имеет дело лишь с его душой. Прежнее телесное лишь мешает посмертной трансформации, связанной уже с новой телесной оболочкой. Старая телесная оболочка греховна. «За «грехами» тела фактически скрывается боязнь самих телесных останков, одержимых злыми духами телесности» [Герасимова 1999: 140][1]. Истинная значимость покойника определялась его деяниями, славой его земной жизни, неизбывной духовностью и благосклонным вниманием к нему высших сил. В таком случае его останки могли, к примеру, предавать огню, как те же буддисты либо индуисты, или же оставлять на усмотрение и волю благородных хищных животных, подобных волкам или грифам (ведь к этим животным невозможно было приравнивать отвратительных земляных червей).
Рис. Про. 2.2. Современное кладбище в отрогах Монгольского Алтая. Ряд погребений местные группы западных монголов совершали по ламаистскому или даже т. н. шаманистскому, еще до-ламаистскому обряду, помещая покойника на поверхности склона каменистого увала без устройства ямы. Грифы, волки и лисы очень быстро «освобождали» тело от той плоти, что, согласно их верованиям, казалась столь безразлична
В работах К. М. Герасимовой [1999; 2006] заинтересованный читатель может найти весьма полную картину, отражающую характер и смысл погребальных обрядов у кочевых тюрко-монголоязычных скотоводческих народов Центральной Азии, о чем мы вкратце говорим в настоящем разделе.