Глаза колдуна. Ксения Хан
Читать онлайн книгу.
на этом мы распрощаемся.
Мэйв шагает из-под крыши, босыми ногами переступая по черной земле и пеплу. Она выглядит больной из-за своей бледной кожи и худобы, несчастной от вытягивающего все ее силы горя, виноватой – да, виноватой, это Серлас может видеть ясно. Правильно, Мэйв. На твоих руках – смерть невинной женщины, ты виновата.
Словно читая его мысли, Мэйв вдруг говорит:
– Я сделала то, что должна была. От ведьм нет добра. Она сгубила бы тебя, Серлас.
Он прижимает к себе Клементину и закрывает глаза. В такой темноте можно забыться, оказавшись наедине с собой, а в шуме дождя – утопить все мысли и чувства. Заморозить их в пробирающемся под кожу холоде.
– Тебя не было там, – выдыхает он, не надеясь, что Мэйв его услышит. Когда он откроет глаза, ее не должно быть рядом. Когда он откроет глаза, с ним останется только маленькая Клементина. – Ты не слышала ее криков.
Мэйв не уходит. Она рвано вздыхает. Открыв глаза, Серлас видит ее испуганное лицо.
– Она не кричала, Серлас, – тихо говорит Мэйв. В ее широко распахнутых глазах Серлас видит себя. – Финниан вонзил нож ей в сердце, едва занялся огонь на ее подоле. Она умерла почти сразу.
Сердце Серласа сжимает что-то холодное, будто это ему клинок вошел в грудь. Он не может сделать ни единого вдоха.
– Никто не кричал, – добавляет Мэйв.
Крики были только в твоей голове, Серлас.
Старая мельница и бурлящий изгиб реки, наконец-то набравшей полные берега воды, остаются за спиной Серласа. Каждый шаг прибавляет ему решимости, каждый вдох холодит грудь. Хлюпает вода в сапогах с голенищами, широкими не по ноге, полы длинного, до колен плаща липнут к мокрым штанам. После грозы солнце показалось из-за туч – и тут же спряталось за горизонтом, наступили сумерки, а с ним пришла прохлада, и теперь мокрая одежда не греет Серласа. Он еще не успел продрогнуть, но знает, что замерзнет до того, как придет в порт.
Клементина просыпается каждые десять минут, возится у него на руках и не может найти покоя: ей не нравится тяжелая ходьба и колючий шерстяной платок, в который Серлас ее завернул, чтобы не простыла. Прежние тряпки пришлось снять с нее и оставить у развалин бывшего дома – от них не было проку, Клементина мерзла и плакала.
– Потерпи, девочка, – говорит он, поворачивая по дороге на запад.
Лес, что сторожил с западной стороны дом Нессы, поредел и остался позади, сменившись холмами. Те теперь тянутся вдоль дороги и бугрятся, касаясь небосвода мягкими волнами. Кипящая новой жизнью река свернула к океану, в воздухе запахло мокрой травой.
Серлас вдыхает аромат напившейся влагой природы и идет, упрямо и быстро, превозмогая усталость. Та поселилась в его теле и разуме, и он еще не знает, что злодейка будет преследовать его долгие-долгие годы. Сейчас же ему кажется, будто во всем виноват холод.
Не бессонная ночь, полная страданий и слез, а холод. Не смерть Нессы. Не отчаяние, сплетенное воедино со злостью.
Серлас никогда больше не будет прежним.
Это простое понимание