Глаза колдуна. Ксения Хан
Читать онлайн книгу.
ты говорил при каждом удобном случае, что тебе двести-сорок-с-чем-то-там лет!
– Я хотя бы тебе не врал!
– Да неужели? – Она щурится. – Никто в здравом уме не полез бы проверять, на самом деле ты бессмертный или же просто свихнулся.
– Да, кроме тебя и твоего дружка! – рявкает Теодор.
Бен аккуратно ставит кружку на столик и встает, чтобы отправиться на кухню за очередной порцией чая и печенья. В напряженной обстановке, когда Клеменс и Теодор готовы затеять злую ссору (нет, они уже ссорятся, да так, что все соседи в курсе), Бен отчего-то чувствует себя комфортно, будто прожил всю жизнь в раздрае. Впрочем, вероятнее всего, он всегда был якорем, удерживавшим Теодора на грани между реальностью и вымыслом, в который монотонно превращалась его жизнь год за годом.
– Неужели ты на меня еще и покушение повесишь? – злится Клеменс. – Это не я вложила нож в руки Шону!
– Но ты его ко мне привела! – рычит Атлас. – Откуда мне знать, что вы с ним не в сговоре?
– Да как ты… – Клеменс, задыхаясь, вскакивает с кресла. Воздух в зале становится заметно горячее, теперь здесь душно, и ей хочется открыть ставни широких окон.
– Он знал обо мне из твоих рассказов, – шипит Теодор.
– Он знал о тебе еще до меня, – парирует Клеменс. – Это он пришел ко мне с твоей фотографией, и я ему ничего нового не сообщила. А вот ты…
– Я?
– Ты к нему заявился, чтобы документы свои подделать. Сам же себя и выдал.
Теодор открывает рот, готовый разразиться возмущенной тирадой, но слова, кажется, застревают в горле незадачливого обвинителя. Клеменс удовлетворенно хмыкает.
Бен возвращается к ним с подносом в руках, мурлычет себе под нос какую-то мелодию, не обращая никакого внимания на крики.
Это он нашел Теодора спящим на софе в неудобной позе, когда внезапно вернулся через день после своего отъезда. Это он сменил ему повязку, зашил лежащего без сознания друга, перетянув так, чтобы рана больше не кровоточила, и втащил его на второй этаж, пока Клеменс спала беспробудным сном в его же постели. И это он рассказал перепуганной девушке всю правду без прикрас, впервые нарушив данное Теодору слово.
В общем-то, ничего нового Клеменс от Бена не узнала. Он лишь подтвердил все ее опасения (что стали излишними, как только она своими глазами увидела: раны на Теодоре заживают как на собаке, и спит он словно убитый).
Что могло шокировать ее больше? Теодор не старится и не умирает, на его теле не остается открытых ран – только шрамы, что рубцами полосуют его кожу от лопаток почти до самых ног. Мелкие, бледные, словно насечки на память. Длинные и кривые, со следами неумелых швов, какие обыкновенно можно найти на теле бывших военных. Рваные от ножевых ранений или открытых переломов. Широкие, по большей части покрывающие пластинами спину, – от падения с больших высот. С тела бессмертного человека можно считать всю историю его жизни, как с карты.
Только Клеменс не картограф, а всего лишь умелый фантазер, чьи домыслы вдруг стали реальностью.
Что