Третья штанина (сборник). Евгений Алехин
Читать онлайн книгу.
я буду сожалеть, что не решился остаться с ней. Зимой месяц я провел дома, и этот месяц отдалил меня от Нади. Все эти дела, которые мне нужно было решить, ничего не значили, я мог просто остаться. Ну сдал я сессию – зачем? Насчет военника меня кинули, и я просто выкинул девять тысяч рублей в дыру. Мой благодетель пропал, а вопрос с армией остался открытым. Единственное – я проверился на трихомониаз, и его у меня не оказалось.
Возвращаясь домой, глядя в разбитое окно в тамбуре, буду пытаться вернуться назад. В тот момент, когда я стоял в декабре, как дурак, с сумкой посреди терминала в Домодедове, и уверенность, что я смогу остаться, таяла. Очень часто, когда мне не хватает смелости, я кидаю монетку. Я знал, что будет сложно все объяснять отцу, что мой лимит мужества не позволит так запросто отвязать канаты, что так дела не делаются. Будет проще сначала вернуться домой. «Орел: возвращаюсь, – поставил я, – решка: сдаю билет на самолет и остаюсь».
И кинул двухрублевую монетку. Монетка с грохотом упала на пол в аэропорту. Игра была нечестной: у меня почти всегда выпадает орел. Это было трусостью. Я должен был поставить орла на «остаюсь с Надей».
Отцу надо было в командировку, и он предложил мне взять билет с ним в один день. Поэтому мы летели вместе. Мне было довольно плохо после стольких дней пьянства, к тому же я совсем не спал две последние ночи. Мне хотелось выпить, но не при отце же это делать.
Я в последнее время слишком много себе позволял. Стал курить при нем, почти каждый вечер приходил пьяный. Я брал тысячу рублей на день, звал с собой приятеля и шел по кабакам. Однажды мы напились с Тимофеем в кафе «Норд», сели в маршрутку до дома, но уснули.
И проснулись снова возле «Норда». Вышли из маршрутки и снова набухались. Я превращался в кашу.
Как-то я начал стонать во сне, об этом мне говорили и младший брат, и отец, и мачеха. Все они проснулись. Когда отец понял, что это мои стоны, он встал. Он пришел ко мне в комнату и увидел, что я сплю, прижавшись к горячей батарее. (Пытаясь выиграть немного свободного пространства в своей маленькой комнате, я неудачно поставил кресло-кровать к батарее; зимой у нас батареи были очень горячими, но я постоянно был в таком угаре, что мне было не до перестановок.) Он заботливо отодвинул меня от батареи, ушел к себе и снова лег. Я снова застонал. Отец снова встал, пришел ко мне, снова отодвинул меня от батареи и накрыл батарею большим махровым полотенцем. Через какое-то время я еще раз застонал, уже не так сильно. И тогда отец уже не стал ко мне подходить. Утром мачеха сказала мне:
– Что, совсем она, матушка, тебя довела?
Я ее не понял. Она пояснила:
– Водка. Белая горячка уже началась?
Первый час я пытался заснуть, второй час делал вид, что пытаюсь заснуть, а потом мы все-таки разговорились с отцом. Только я-то знать не знал, что у него на уме. Мы все болтали о книгах, о жизни, пока летели. О жизни, о книгах, пока не приземлились. Сели в электричку, там тоже поболтали, пока не доехали до метро.