Украинский национализм. Факты и исследования. Джон Армстронг
Читать онлайн книгу.
никогда и не помышляло о таком курсе. С другой стороны, армейские офицеры думали, что могут контролировать новую украинскую партию, пока продолжается междоусобица, и рассматривали политическую деятельность Бандеры как локальный, вспомогательный способ достичь победы.
Когда вспыхнула война, недолговечность этих договоренностей тут же проявила себя. Не успели сообщения о начале боевых действий достичь Кракова, как бандеровцы организовывали Украинский национальный комитет, который был призван служить, согласно их декларации, инструментом сплочения всех украинских национальных сил для освобождения родины. Пользовавшийся высоким уважением бывший офицер армии УНР генерал Всеволод Петров был определен в президенты, видным членам большинства украинских партий были гарантированы посты в комитете – наряду с представителями самого ОУН-Б, во главе с доктором Горбовым[170]. Такое неожиданное появление новой партии в качестве лидера консолидации украинских сил в генерал-губернаторстве объяснялось двумя факторами: ее непоколебимой решимостью, воплощенной в быстрых действиях, взять на себя командование и широко распространенным мнением, что немцы ее поддерживают. Реальные планы этой руководящей группы, однако, не раскрывались перед видными украинскими деятелями, которые доверяли ее руководству.[171]
Обеспечив видимость широкой поддержки в эмиграции, бандеровцы быстро перешли к своей цели «обустройства» территорий, занимаемых немецкими войсками. Тем временем, однако, пугающие события происходили в пределах советских границ. В первые часы после начала войны в ряде мест разразились восстания подпольщиков, которые имели успех в борьбе против советских войск в некоторых весьма отдаленных районах, где плохо проходимая местность давала возможность легковооруженным повстанцам эффективно действовать против советских сил безопасности. Такие восстания имели место в районе Самбора в пределах двух суток после начала войны и далее на восток – в районах городов Подгайцы и Монастыриска, там украинская милиция взяла на себя полицейские функции и распустила колхозы до прихода немцев[172]. В менее защищенных районах, однако, советские репрессии были ужасны. Части немецкой военной полиции, вошедшие во Львов, когда город был еще в пожарах, дали наиболее красочное и обстоятельное сообщение об обстановке. В подвалах главной политической тюрьмы НКВД трупы лежали в четыре-пять слоев; многие из найденных трех с половиной тысяч жертв, должно быть, были убиты сразу после начала войны. В другой тюрьме было много убитых из сельской местности, и были они убиты, похоже, тупыми предметами, за несколько дней до взятия Львова. Хотя убийства носили сильную антисемитскую окраску, было признано, что незначительное меньшинство заключенных, убитых перед бегством НКВД, были евреями, и отмечено, что «совсем не ясно, обращало ли ГПУ внимание на национальность». Если быть точным, подавляющее большинство убитых составляли представители
Интервью 24.
Краківські вісті. 1941. 6 августа. Наступ. 1942. 30 августа. С. 2, цитируются «Самбірські вісті», 10 августа 1941 г.;