Февральская революция. Георгий Михайлович Катков
Читать онлайн книгу.
как лидер эсеров и теоретик аграрного социализма В. Чернов или выдающийся библиограф Рубакин. Они полагали, что действуют независимо и способствуют политическому образованию несчастных военнопленных, которых царское правительство держало в невежестве[87].
4. Ленин, Гельфанд (Парвус) и Кескюла
Трудно поверить, что Ленин не знал об этой деятельности немцев в первый год своего пребывания в Швейцарии, хотя ничто не указывает на то, что немцы предлагали что-то ему лично. Однако в начале сентября 1915 года эстонский эмигрант в Швейцарии, некий Александр Кескюла (по кличке Киви), взял на себя инициативу установления контакта с германским посланником в Берне Ромбергом и информирования его об отношении русских эмигрантов к войне. Во время революции 1905 года Кескюла был членом большевистской партии в Эстонии и проявил недюжинные организаторские способности. Видимо, в эмиграции он перешел от марксизма к романтической концепции эстонского национализма. В целом Кескюла глубоко презирал российских революционеров, но не Ленина, чей организаторский талант и искусство конспирации он высоко ценил. Кескюла признает, что встречался с Лениным всего один раз, хотя косвенным образом он поддерживал отношения с лидером большевиков через другого эстонского большевика по фамилии Зифельт-Симумяги (в 1939 году осужден на восемь лет, отправлен на Колыму, где и умер в этом же году в лагере. – Ред.)[88]. Именно благодаря Кескюле германский МИД заинтересовался взглядами Ленина на войну[89]. Ромберг доложил 30 сентября 1915 года о так называемой программе Ленина по достижению сепаратного мира с Германией[90]. Должно быть, этот доклад произвел большое впечатление на Вильгельмштрассе. Сделанное вскользь замечание Ромберга о том, что с содержанием ленинской программы следует ознакомить немецких агентов во Франции для ее дальнейшего распространения, было немедленно отвергнуто в Берлине. Заместитель министра иностранных дел Циммерман прокомментировал это содержание таким образом, что его не следует пересылать далее из-за опасности попадания документа в руки агентов царского правительства, что спровоцировало бы активизацию преследования революционеров. Телеграмму Ромбергу по этому поводу послал сам глава МИДа фон Ягов[91].
Очевидно, взгляды Ленина были восприняты всерьез, и, если бы он проявил малейшее желание вступить в прямой контакт с немцами, это приветствовалось бы. Однако прямых контактов между ним и немецкими властями, очевидно, не было, хотя за это нельзя поручиться. Ленин был искусным конспиратором, а немцы вели себя с максимальной осторожностью.
Согласно Кескюле, засекреченный источник предоставлял через него и Зифельта в распоряжение Ленина небольшие суммы. На самом деле Кескюла получал деньги от Ромберга[92]. В 1916 году германское правительство начало интересоваться журналистской деятельностью Ленина. Большевистский вождь издавал через неравные интервалы
Н.А. Рубакин, известный в немецких отчетах под кличкой «доктор Мартель», написал, к примеру, памфлет против царизма. Он хотел опубликовать его в Германии для военнопленных, в то же время обусловив требованием, что памфлет должен быть опубликован на немецком языке для немецких солдат. Естественно, германские военные власти выступили против этого. Трудно сказать, кто кого обманывал в этом специфическом предприятии (см. архивы германской миссии в Берне).
Из обширной и весьма подробной литературы о деятельности Ленина во время войны мы ничего не узнаем о существовании человека по имени Зифельт. Это само по себе служит напоминанием того, как критично следует относиться к таким источникам, сколь бы они ни были объемны и авторитетны. Зифельт (или Зифельд) впервые упоминается в интервью, которое взял у постаревшего Кескюлы доктор М. Футрел. Это дало толчок дальнейшим исследованиям, в ходе которых была выявлена статья, написанная Зифельтом. Ее опубликовала в 1924 г. провинциальная советская газета «Бакинский рабочий». Статья, достоверность которой не вызывает сомнений, живописует впечатления Зифельта о знакомстве с Лениным и о тогдашней жизни в Швейцарии русских эмигрантов. Она, между прочим, дает также свидетельство из первых рук о поездке в Швейцарию весной 1915 г. А. Гельфанда (Парвуса) (см. ниже). Присутствие Зифельта в Швейцарии в это время подтверждается архивом охранки – охранного отделения Департамента полиции России, хранящимся в Гуверовской библиотеке (см. также:
Цит. по кн.:
См.:
И тем не менее, Инесса Арманд поехала во Францию, где участвовала в Циммервальдском движении (см.:
Цитируется интервью Футрела. С. 146.