– Сегодня последнее посещение. И все время, вы не произнесли ни слова. Можно поинтересоваться?

      Я подбросил резиновый мячик, взмывший к потолку, а затем приземлившийся в мою раскрытую ладонь. И лениво скосил глаза в сторону психоаналитика. Она сидела напротив меня в мягком кресле, закинув ногу на ногу. На коленях у неё лежала открытая папка с моим именем на корешке. Надо отметить, девочка была симпатичной. Длинные каштановые волосы, собранные в хвост, большие зеленые глаза, чуточку пухловатые губы, аккуратный носик с россыпью веснушек. Очки в тонкой металлической оправе, которые доктор сдвинула ближе к кончику носа.

      – Что вы так на меня смотрите? – чуточку смущенно произнесла она, заметив мой пристальный взгляд. Я усмехнулся в ответ, оценив про себя, что легкий румянец на пухлых щеках ей чертовски идет..

      – Жду вашего вопроса, – охотно подсказал я ей. – Можно поинтересоваться?

      Я замолк, склонив голову набок и с интересом ожидая продолжения.

      – Зачем вы ко мне ходите? Вы же понимаете, что я не смогу помочь вам, пока вы сами этого не захотите.

      Я поерзал на кушетке, устраиваясь поудобнее. Скрестил руки на груди и вытянул ноги.

      – У вас здесь хорошо. Тихо. мебель удобная. А ещё вы симпатичная, доктор. Давайте переспим?

      – Я замужем, – спокойно ответила девушка.

      Я удивленно поднял брови:

      – И что? Кого и когда это останавливало?

      – Вы знаете, кто мой муж?  – как– то недобро поинтересовалась доктор.

      – Эх, кабы вы знали, сколько раз за свою жизнь я слышал этот вопрос, – притворно вздохнул я. – Какая разница, кто он? Не с ним же я спать собираюсь, в конце – концов? А с вами. Кушетка, к слову, очень удобная.

      – Об этом не может быть и речи, – холодно отрезала психоаналитик.

      Я притворно вздохнул:

      – Эх! А так хотелось. Даже сиськи не покажете?

      Последняя фраза была произнесена мною с нескрываемым любопытством.

      – В личном деле отмечено, что вы ограниченный хам и грубиян, – ответила девушка. – Так что этим вам меня спровоцировать не удастся.

      – Что, так прямо и написано? – не на шутку развеселился я. – Ограниченный хам? Это, мадам, полное враньё. Хам я неограниченный. А ещё редкостный, коллекционный мудак, мразь и редкая скотина. Впрочем, это очевидно. Никогда не скрывал своих положительных качеств. А еще мерзавец и негодяй, склонный к употреблению алкоголя и веществ. Не просто же так я оказался в этой клинике. Почитайте, что там ещё написано. Страсть хочу послушать краткую характеристику.

      – Вы – склонный к насилию и беспочвенной агрессии, крайне вспыльчивый человек. Необщительный социопат.

      Я молчал, глядя на своё отражение в зеркале. Короткие русые волосы, длинный, сломанный в двух местах нос, бледное скуластое лицо с синяками под запавшими в череп глазами. Задумчиво почесал острый подбородок, заросший трехнедельной щетиной. Двойник в зеркале в точности повторил моё движение.

      – Крайне непорядочный, опасный для общества индивид. Вы льстите мне, леди. Столько комплиментов от такой красивой девочки. Неужели, вы передумали и подкатываете ко мне?

      – Для многих людей вышеперечисленное – повод задуматься.

      – Никогда не хотел быть похожим на остальных. Знаете, за что я угодил в эту клинику?

      – Бросились с отверткой на одного из сотрудников офиса, который находился в вашем подчинении. До этого две недели вы были в глубоком запое.

      – Пффф, – презрительно скривился я. – Тоже мне запой. На работу я ходил, и выпитое никак не мешало исполнять мои задачи. В своё оправдание скажу то же, что говорил на суде: этот подчинённый был редкостным долбаебом. От его глупости я и перекинулся. Вот и результат. Судья, к слову, приняла это во внимание и зачла как смягчающее обстоятельство. Поэтому я попал в реабилитационный центр, а не поехал на тюрьму.