– Они опять хохочут, – взглянув на сестер Мюррей, сказал Камерон Лергану, когда они возвращались в лагерь.

      Хмыкнув, кузен покачал головой:

      – Эти девочки не похожи ни на одну из тех, кого мы с тобой знаем.

      – Эти проклятые сопливые девчонки превратили мою жизнь в сплошную муку!

      – Ты настолько сильно ее хочешь?

      – Я этого не говорил.

      – Это и так видно.

      Камерон, хмуро взглянув на Лергана, бросил:

      – Что ж, ты прав. Я ее хочу. И это лишь облегчает мою задачу. Трудно было бы осуществить мой план мести, если бы я не испытывал к ней никаких чувств.

      – И ты не собираешься ждать, когда мы вернемся домой, чтобы точно узнать, виноват сэр Пейтон или нет?

      – Моя сестра, моя тетушка и Йен – все в один голос заявляют, что он виновен. Так чего мне ждать? Нет, сэр Пейтон Мюррей заплатит за то, что совершил, и поступит с моей сестрой так, как подобает порядочному человеку.

      – И если он это сделает, ты поступишь с его сестрой точно так же?

      – Не понял?

      – Ты хочешь соблазнить его сестру, чтобы заставить его жениться на твоей сестре. Если он это сделает, его сестра останется опозоренной. А ведь она не сделала тебе ничего плохого.

      – Но я не хочу на ней жениться! Мне не нужна жена! – вспылил Камерон, понимая, что Лерган усмотрел слабое место в его плане.

      – А что, если сэр Пейтон тоже не хочет жениться, что тогда?

      – Если ты не прекратишь эту болтовню, я тебе шею сверну. – Лерган замолчал, и Камерон удовлетворенно хмыкнул. Он знал, что Лерган остался при своем мнении. – Отведи Джиллиану к женщинам, – приказал он, когда они подошли к его палатке.

      Как только Лерган с Джиллианой отошли, Камерон уселся рядом с Эвери и уставился на огонь. Он хотел выбросить слова кузена из головы, но должен был признать, что кузен прав. План его с изъяном, возразить на это нечего. Он намерен заставить Пейтона Мюррея жениться на своей сестре, чтобы восстановить ее доброе имя, в то время как сам не собирается сделать то же самое по отношению к Эвери. Как ни уговаривал себя Камерон, что он хочет отомстить Пейтону только потому, что тот опорочил его сестру, его не покидало чувство вины. И в то же время он знал, что никогда ни на ком не женится.

      Когда Эвери ушла в палатку, Камерон взял оставленный ею бурдюк с вином и сделал большой глоток. Ему хотелось напиться до бесчувствия. И не только для того, чтобы утихомирить яростное желание, но и для того, чтобы забыть обо всем и спокойно выспаться. К сожалению, он не мог себе позволить напиться. Завтра предстоял длинный переход верхом, и он был бы последним идиотом, если бы начал новый день с головной боли.

      Наконец решив, что Эвери уже достаточно побыла одна, Камерон встал и откинул полог. Одного взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы в груди Камерона вновь вспыхнул безумный огонь страсти.