Руигат : Рождение. Прыжок. Схватка. Роман Злотников
Читать онлайн книгу.
неполноценными расами? Это ж надо было придумать – предложить немцу на равных сотрудничать с евреем и славянином! Да и азиат, хоть и был, судя по реакции американца, вроде бы союзником-японцем, с точки зрения единственно верной расовой теории тоже не вызывал энтузиазма – и не только своим внешним видом, но и маленьким ростом, а также общей субтильностью. Хотя, надо отдать ему должное, в бою он держался неплохо. Если уж быть честным с самим собой, только благодаря его помощи немец в схватке с русским сумел ограничиться всего лишь сломанной кистью. А то бы этот варвар, который хоть и был слегка ниже Отто, но заметно шире в плечах, вполне мог бы и задушить его. Настоящий монстр. Нет, майор Скорцени и сам был очень сильным человеком и частенько демонстрировал свою силу, задвигая гвоздь в стену нажатием пальца, или мог на спор согнуть монету в пять марок, но этот зверюга… Ну да они там, у себя, в дикой России, до сих пор с медведями борются ради развлечения. Или по необходимости. Ну, когда те забредают из дремучих лесов на улицы их небольших и не очень уютных (по сравнению с австрийскими и немецкими) городков… Нет, в больших городах русские уже почти достигли уровня европейской цивилизации – Отто успел повоевать на русском фронте и вынужден был признать, что его представления о русских как о полудиких варварах, время от времени выползающих из своих лесов и болот, чтобы пограбить цивилизованную Европу… ну там во время наполеоновской, Семилетней или последней, именуемой Великой, а теперь уже Первой мировой, войн, далеки от реальности. Но согласиться с тем, что славянин – ровня немцу или хотя бы какому-нибудь датчанину, даже французу, было выше его сил. Французы, конечно, тоже не принадлежат к арийскому типу, но все-таки европейцы… Однако, бойцы из русских знатные. Уже на четвертом году войны, когда они сумели, несмотря на все поражения и потери первого военного года, оттеснить доселе непобедимую немецкую армию к своим границам, а кое-где и перейти их, не признавать этого было нельзя. Безжалостные бойцы. Когда русские, невзирая на шквальный огонь и яростный минометный обстрел, поднимались в атаку, вопя свой древний монгольский боевой клич «Хур-ра-а-а!», у многих испытанных арийских воинов сердце давало сбой. Ибо если немцы останавливались, потеряв в атаке около четверти наличного состава, а скажем, те же американцы – всего лишь десятую часть, то русские продолжали рваться вперед, потеряв и две трети, и даже три четверти атакующих. И врывались-таки в окопы, навязывая безумную, отчаянную, рукопашную схватку. Впрочем, в подобной безжалостности был и свой чудовищный, непонятный гуманному европейскому разуму, но вполне осязаемый прагматизм. Потому что, пока немецкие солдаты в окопах разделывались с остервенело дерущейся горсткой добежавших, вторая волна русских преодолевала простреливаемое пространство практически без потерь и врывалась в окопы разъяренными фуриями как раз тогда, когда немцы заканчивали добивать остатки первой волны. С учетом того, что в этом случае дело решалось в первой же атаке, в среднем, пожалуй, потери выходили баш на баш. Но кем же надо быть, чтобы вот так яростно рваться вперед в первой