Искушение свободой. Рудольф Баландин
Читать онлайн книгу.
в ясном небе чёрную расходящуюся полосу дыма, а на воде – светлую расширяющуюся полосу волн. Пётр с товарищами стоит на корме.
– Друзья, – говорит он, – послушайте стихотворение Огарёва Искандеру, оно как нельзя кстати.
Он вдохновенно декламирует:
Когда я был отроком тихим и нежным,
Когда я был юношей страстно-мятежным,
И в возрасте зрелом, со старостью смежном,
Всю жизнь мне всё снова, и снова, и снова
Звучало одно неизменное слово:
Свобода! Свобода!
Измученный рабством…
– Господа! – воскликнул кто-то. – Вон рыба плещется!
– Да это целый кашалот!
Все радостно загалдели.
Александр II на коне после военной церемонии на Марсовом поле подъезжает к группе офицеров и камер-пажей.
Вокруг него образуется толпа. Здесь и Пётр Кропоткин. Царь торжественно произносит:
– Господа офицеры! Положен конец вековой несправедливости! Крепостное право отменяется! Я жду жертв от дворянства… Благородное дворянство сомкнётся вокруг престола!
Гремят восторженные крики. Грянуло «Ура!».
В оперном театре на галёрке Пётр Кропоткин с товарищами. Представление не началось, но в зале царит ликование. Зрители поют гимн:
– Боже, царя храни!..
Звуков оркестра не слышно, хотя дирижёр машет палочкой, а музыканты играют на инструментах.
Отдельные выкрики:
– Слава Царю-освободителю!
На балу Александр II прогуливается между гостями. Его по пятам сопровождает верный паж Пётр Кропоткин. Он готов в любой момент защитить государя от злоумышленников.
Кто они? Никто определённо сказать не может. По мнению одних – обозлённые крепостники, которых лишили рабов. По мнению других – революционеры, которым желательно обострить до предела общественное брожение, свергнуть самодержавие и порушить Российскую империю.
В залах Зимнего дворца выстроены войска. Александр II делает обход. За ним шагает Кропоткин. Его догоняет один из офицеров. Говорит тихо:
– Придворному камер-пажу перед строем нельзя.
– Нет генерал-адъютанта, – так же тихо отвечает Кропоткин. – Я не могу оставить государя.
Царь, ускоряя движение, крупными шагами идёт мимо строя. Проходит анфиладу залов. За ним почти бежит невысокий Кропоткин, придерживая на боку палаш.
Александр II сворачивает в полутёмное пустое помещение. У окна останавливается. Обернувшись, видит камер-пажа:
– Ты здесь, Кропоткин? Молодец!
26 мая 1862 года, в Духов день – страшный пожар в Петербурге. Вспыхнул и запылал огромный Апраксин двор, а за ним и дровяные склады на другом берегу Фонтанки.
Словно огнедышащий Змей Горыныч метался в каменных стенах двора, выпаливая из глазниц окон искры и дым. Рухнула крыша. Столб огня и пепла взмыл в небо, подобно вулканическому извержению. Вспыхивали лавки, и огненные вихри метались в переулках.
Пажи вместе с пожарными и