– Выпейте, миссис Роджерс.

      Она сделала глоток, слегка поперхнулась, закашлялась. От спиртного ей стало лучше. Краска вернулась к ее лицу. Она заговорила:

      – Со мной все хорошо. Просто… просто я испугалась.

      Вмешался Роджерс:

      – Ничего удивительного. Я и то напугался. Даже поднос уронил… Грязная ложь, вот что это такое! Хотелось бы мне знать…

      Его прервали. Кто-то кашлянул – прерывисто и сухо, всего один раз, но этого хватило, чтобы Роджерс осекся. Он посмотрел на судью Уоргрейва, тот кашлянул снова. Потом сказал:

      – Кто поставил эту пластинку и завел граммофон? Вы, Роджерс?

      – Я не знал, что это такое! – воскликнул дворецкий. – Богом клянусь, не знал, сэр. Если бы я знал, я бы никогда этого не сделал.

      – Возможно, – сухо заметил судья. – А пока мы ждем объяснений, Роджерс.

      Дворецкий промокнул лицо платком и честно сказал:

      – Я просто выполнял приказ, вот и всё, сэр.

      – Чей приказ?

      – Мистера Оуэна.

      – Объясните понятнее, – попросил Уоргрейв. – В чем именно состоял приказ мистера Оуэна?

      Роджерс объяснил:

      – Я должен был поставить на граммофон пластинку. Пластинка лежала в ящике стола, и моя жена должна была завести граммофон в ту самую минуту, когда я войду с подносом в гостиную.

      – Весьма занимательная история, – проворчал судья.

      – Но это правда, сэр! – воскликнул дворецкий. – Богом клянусь, правда. Я не знал, что было на пластинке, даже не догадывался. На ней есть название – я думал, что это музыка какая-то…

      Уоргрейв повернулся к Ломбарду.

      – На пластинке было название?

      Тот кивнул, внезапно усмехнулся, открывая острые белые зубы, и сказал:

      – Было, сэр. «Лебединая песня»…

      III

      Тут уже не выдержал генерал Макартур. Он закричал:

      – Это неслыханно – просто неслыханно! Разбрасываться подобными обвинениями! Это нельзя так оставлять. Этот тип, этот Оуэн – кто бы он ни был…

      Его перебила Эмили Брент.

      – Вот именно, кто он? – резко бросила она.

      Вмешался судья. Властным голосом, натренированным годами оглашения приговоров, он сказал:

      – Это именно тот вопрос, ответ на который нам надлежит искать особенно тщательно. Роджерс, отведите-ка вашу супругу спать. А сами возвращайтесь.

      – Да, сэр.

      – Я помогу вам, – заявил доктор Армстронг.

      Миссис Роджерс, пошатываясь, вышла из комнаты, поддерживаемая за руки двумя мужчинами. Когда они удалились, Тони Марстон сказал:

      – Не знаю, как вы, сэр, а я бы выпил.