Франкенштейн. Подлинная история знаменитого пари. Мэри Шелли
Читать онлайн книгу.
домах.
До 12–13 лет девочки носили легкие муслиновые платьица. Когда они становились старше и их фигура начинала оформляться, их одевали в платья с корсетом. Сохранились воспоминания девочек о первых примерках корсета, в которых они жалуются на чувство стеснения и потери свободы. Впрочем, как мы уже знаем, если речь идет о начале века, на которое пришлось детство Мэри Годвин, тогда и взрослые женщины корсетами не злоупотребляли, предпочитая надеть несколько нижних юбок, которые создавали красивую линию для новомодных платьев с завышенной талией, подражающих античным одеждам. Если они и надевали корсет, то не шнуровали его туго.
Но детям грозили другие опасности: из-за плохого качества воды и малого распространения чая или кофе – только входивших в моду и поэтому дорогих продуктов – их часто поили слабым пивом или разбавленным вином. Чай и кофе считались возбуждающими средствами, а умеренное употребление вина, по мнению врачей, укрепляло детское здоровье. В 1834 году одна почтенная мать семейства негодовала на общества трезвости, потому что по их вине дети беспокоят плачем родителей, и утверждала, что джин – превосходное лекарство от колик. Весьма распространенным болеутоляющим средством при различных детских недомоганиях был опий. Его назначали даже при младенческих коликах и при прорезывании зубов. Возможно, в противовес этим медицинским рекомендациям в образованных кругах появилась мода на гомеопатию.
Дети получали мало хлеба и фруктов, так как в Англии хлеб часто бывал непропеченным, а фрукты недозрелыми, и родители вполне разумно опасались, что их употребление приведет к кишечным заболеваниям. В результате различные авитаминозы с изъязвлениями кожи и нарушениями нервной системы не были редкостью.
Детство Мэри во многом было типичным для лондонской девочки из среднего класса. Маленьких лондонцев из низших слоев описал ее младший современник Диккенс. Для Мэри, ее сестер и нянек эти оборванцы были опасными, дурными мальчишками и девчонками, воришками, шнырявшими по подворотням, и все же обладали странной притягательностью. Их игры, грубые словечки, дразнилки, мелкий товар, который они продавали: газеты, спички, фрукты и букетики цветов, – все это пробуждало любопытство. Не меньший интерес вызывали уличные торговцы: цветочницы, торговки пирогами, горячим супом или грогом зимой, лимонадом – летом, тряпичники, собирающие старую одежду, и евреи, ее продающие, уличные актеры и акробаты, торговки устрицами и крабами, продавцы мелких предметов, необходимых каждой хозяйке: наперстков, подушечек для булавок, лент, кружев. Торговцы «окрикивали улицы», громко и нараспев предлагая свои услуги: «Щетки половые! Щетки одежные! Щетки сапожные!», «Теплые булочки!», «Голландские носки за шиллинг!». Маленький трубочист, ростом меньше четырех футов, в лохмотьях, черных от сажи, тянул свое «Чистить дымохо-од!». Только такой кроха мог пролезть в узкие дымовые трубы лондонских домов, и то часто застревал в них, с трудом выбираясь, ломая руку