Не все остались живы. Андрей Бильжо
Читать онлайн книгу.
ее нет, она загадочно улыбнулась: «Тогда я утоплюсь, как Лариска Огудалова», – и ушла куда-то, пританцовывая.
Володя Дубровский бегал по дому и искал бензин. «Сожгу всех нах. Огня мне, полцарства даю за огня!» – орал он.
Кирилл Петрович Троекуров и Порфирий Петрович с трудом его повязали.
Соня Мармеладова пела романс Копеечки «Ты возьми меня…» под аккомпанемент отца пресс-секретарю Фамусова Алексею Молчалину.
Полюби меня, не любя,
Без тебя умру я, умру,
Я тебе отдам всю себя,
Ты поверь, тебе я не вру.
Ты возьми меня целиком,
По частям меня ты возьми,
Так желание велико,
Я отдамся тебе в любой миг.
Прикоснись ко мне, прикоснись,
Ты с меня одежду сорви,
Ну приснись хотя бы, приснись,
Я тебе признаюсь в любви.
Соня пела так страстно, что Алексей Михайлович так возбудился и, не дослушав романса до конца, овладел Софьей Семеновной тут же под роялем, не обращая внимания на Мармеладова, который, ничего не замечая, предавался музыке.
Александр Андреевич Чацкий единственный в этой компании сохранял здравый рассудок. Он ходил в противогазе и не вдыхал невидимого дыма отечества.
Он вызвал карету «Скорой помощи» и полицию, а себе – такси.
Все убийства повесили на главного психиатра Мышкина, который только пришел в себя. Санитары связали его, и психиатрическая перевозка повезла Льва Николаевича в хорошо знакомую ему психиатрическую больницу имени Николая Васильевича Гоголя.
Вы правы: из огня тот выйдет невредим,
Кто с вами день пробыть успеет.
Подышит воздухом одним,
И в нем рассудок уцелеет.
Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок.
Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,
Где оскорбленному есть чувству уголок! —
процитировал Чацкий наизусть классика.
Довольно быстро подъехало такси «Кар. Ета». Александр Андреевич сел в машину, сдернув с себя противогаз.
За рулем сидел афрорусский.
– Не возражаете? – спросил он.
Чацкий не любил, когда врубали музыку русские таксисты, – всегда блатняк. Не любил и слащавой музыки азиатов. А вот черный русский рэп любил.
– Как тебя зовут?
– Ибрагим Петрович Ганнибал, – ответил водитель.
– Ну валяй, Ибрагим Петрович!
Александр Андреевич достал сигару «Отечество» и с наслаждением выпустил кольцо дыма.
Отечества дым не сладок —
Гадок.
Отечества дым не приятен —
Опасен.
Отечества дым —
Удар под дых.
Это твой стыд.
Это мой стыд,
И, если не остыл
Ты,
Если ты не бот —
ва,
Если голова
твоя