У аналоя стоя,

      совоскресенья чая,

      разве я знаю, кто я,

      если не знаю, чья я?

      Будет ли спаться слаще,

      лакомей просыпаться

      имя твое носящей

      на безымянном пальце?

      одна на двоих обнова

      в двух окнах одна свеча

      два голоса слово в слово

      в одном замке два ключа

      два лба на одной подушке

      две нитки в одной игле

      два рака в одной ракушке

      две шеи в одной петле

      Любишь книги и женщин,

      и книги больше, чем женщин.

      А я – женщина-книга,

      и женщина больше, чем книга.

      Повсюду твои закладки,

      твои на полях пометки.

      Раскрой меня посередке,

      перечти любимое место.

      Получила все, что просила:

      пятый год ложимся вдвоем.

      Чтоб тебе присниться красивой,

      причесываюсь перед сном.

      Колыбельных дел мастерица,

      глажу по лицу, по спине,

      чтоб тебе любимой присниться,

      чтоб не разминуться во сне.

      Начинаю понимать,

      как тоска устроена:

      баба ягодка опять,

      у мужика оскомина.

      Угощайся, мой родной,

      аппетитной, яхонтовой

      бирючиной, бузиной,

      крушиной, волчьей ягодой!

      Преподносишь букет крапивы,

      угощаешь несвежей басней…

      Только делающий счастливой

      может сделать меня несчастной,

      только делающий несчастной

      может сделать меня счастливой.

      Остров за морем, вечер ясный,

      всадник вдоль полосы прилива.

      Все возьми – сбереженья, скарб,

      но оставь мне, сделай милость,

      сто табличек Do not disturb

      из гостиниц, где любилось,

      где стоналось, пелось, жилось,

      не давалось спать соседям,

      где прощалось, билось, клялось:

      Мы сюда еще приедем.

      Не помню, как его звали.

      Серёжа? Нет, не Серёжа.

      Любила его? Едва ли.

      А он меня? Не похоже.

      Слова, интерьеры, позы —

      всё доброй памятью стерто.

      Вручил мне букет мимозы,

      встречая после аборта.

      Смято. Порвано. Расколото.

      Нежной битвы дезертиры

      разошлись по разным комнатам

      однокомнатной квартиры.

      А глаза то уклоняются,

      то в упор берут на мушку.

      Плохо почта доставляется

      на соседнюю подушку!

      Ошиблась,