Заключенный №1. Несломленный Ходорковский. Вера Челищева
Читать онлайн книгу.
в нем говорило? Мол, «фиг тебе, а то отпочкуешься от меня…» – Инна смеется. – Хотя зря он так думал.
Приблизительно в те времена (середина 90-х), когда Инна загорелась аптеками, библиотеками и прочим, он переводил свою компанию на электронный документооборот. Делал это самым первым. Страна еще 10 лет будет жить на бумаге, а в ЮКОСе все будет держаться на электронном документообороте.
Даже внутреннее общение сотрудников шло через электронку. Так что прокуратуре потом придется в большинстве своем изымать не документацию, а грузить в свои машины сервера…
Но до обысков еще далеко, а пока Ходорковский делает документооборот обязательным – издает приказ и, не принимая никаких возражений, требует его исполнения. И попробуй не исполни: если на столах увидел бумажки – штраф…
– С мужем никогда работать в жизни больше не буду, – говорит Инна Ходорковская. И штрафы, которым ее муж порой подвергал сотрудников, здесь ни при чем. У Инны претензии те же – муж не давал ей самостоятельности.
«С мужем никогда работать в жизни больше не буду», – говорит Инна Ходорковская.
– Вообще-то мы вместе работали с института, но я ему там не подчинялась. А когда я уже была в банке «МЕНАТЕП» кадровиком, а потом в валютном отделе, Миша приводил мне все новых и новых людей, хотя я запросто могла справиться одна, мне это было интересней. Я ругалась: «Это мой блок работы, не лезьте». А люди в мой блок работы лезли. Тут загвоздка была в том, что он-то – начальник, на него смотрит коллектив. А я была единицей этого коллектива, была под ним. И меня возмущало: а как же я под ним?! И вот мы приходим с работы домой и начинаем выяснять отношения – и «кто есть кто», и «что я сделала не так», «а я так бы могла сделать»… В общем, такая ерундовина творилась. Была уже не семейная жизнь, а разборки. Мне это ужасно не нравилось. Плюс я была в тот момент уже беременна Настюхой (она в 91-м родилась) и ко всему прочему истерична ужасно. Беременных вообще лучше не трогать. То тошнит, то пятое, то десятое. В итоге, может, просто сошлись все эти неблагоприятные периоды и потому не получилось долго работать вместе? Не знаю. Я еще где-то полгода пробыла в «МЕНАТЕПе», а потом ушла. Причем ушла обиженная и непонятая им. «Я же такая разэтакая… Я такая… А он… – Инна смеется, потом задумывается. – Конечно, у меня были амбиции. Но в ЮКОСе я уже не работала. Ушла, когда они переходили в эту новую структуру».
Глава 7
Любовь
– Так ударило-то не мне! Ударило-то ему! – смеется Инна, когда я спрашиваю, как они познакомились. – Первый раз я его увидела в 17 лет, когда пришла в Менделеевку после школы. Меня ничего не ударяло, на меня просто свалилась эта взрослая жизнь – огромный менделеевский институт, учеба, работа в комсомоле с его комсомольскими взносами, рассылками писем, поиском комсомольцев, у которых надо было выколачивать эти взносы несчастные по две копейки с бедных студентов… Когда я пришла в комсомол, эта гоп-компания, в которой был и Миша, перекрестилась и со словами: