Три смерти Ивана Громака. Сергей Бортников
Читать онлайн книгу.
Нет, братец, я как стекло, просто не спал две ночи подряд. А сто грамм для моряка – тьфу, пыль, понял?
– Отпустите меня, дяденька, будь ласочка…[6] Я больше не буду, – притворно захныкал неудачливый воришка.
– Отставить сопли! – насупился незнакомец. – Ты мужик али нет?
– Мужик, – надулся, несколько опешив, Иван и спросил, сердито глядя на флотского: – Разве не видно?
– Значит, должен отвечать за свои поступки. Ну чего молчишь, как будто воды в рот набрал?
– Виноват! Исправлюсь… – буркнул Громак.
– Где это ты нахватался таких старорежимных оборотов? В Красной армии и на флоте следует отвечать: «Есть, товарищ капитан второго ранга!». Повтори.
– Есть!
– Да, кстати, а есть ты будешь? – неожиданно поинтересовался незнакомец. – В смысле – кушать?
– Не откажусь, – опешил Громак. – Только нас трое…
– Что ж, давай, зови их сюда!
– Василь, Охрим! – на весь вокзал заорал Иван.
Далеко сзади, из-за угла зала ожидания одновременно выглянули две хитрые физиономии. Одна над другой: первая – чуть ниже, другая – выше.
– За мной – марш! – решительно распорядился военный и, перекинув через руку пальто, едва не ставшее объектом чужого посягательства, направился в противоположный конец помещения – туда, где из-за стойки выглядывал белоснежный головной убор, с виду напоминающий то ли поварский, то ли шутовской колпак.
Как оказалось, он прикрывал круглую, словно очерченную циркулем, головушку немолодой и чрезмерно пышной дамы – вокзальной буфетчицы тёти Тони, старавшейся не упускать ни одного свободного мгновения для того, чтобы немного, как она сама выражалась, покемарить.
Некоторые служащие, часто околачивающиеся в станционной курилке, у которой любил попрошайничать Иван, шёпотом поговаривали о тюремном прошлом тёти Тони, мол, у нашей буфетчицы не одна ходка за плечами, но это так – слухи, серьёзными государственными документами никто из них, естественно, не располагал.
– Так… Три ватрушки… – начал моряк.
– И три чая! – напускно пробасил Василий и так выглядевший значительно старше своих лет.
– Мне ещё, если, конечно, можно… Грамм двести любых конфет, – зарделся румянцем Охрим Терещенко, давно мечтавший набить брюхо загадочными кондитерскими изделиями.
(До этого момента в его недолгой жизни были отмечены лишь единичные случаи угощения сладостями из рук залётных богатеев, почему-то не очень часто попадавшихся на жизненном пути наших героев.)
Но новый знакомый, кажется, собрался переплюнуть их всех.
– Нет проблем, товарищ юнга, – он похлопал Охрима по плечу и повернул лицо к буфетчице: – Ну-ка, мадам, взвесьте полкило самых лучших, самых дорогих – шоколадных – для моих лучших друзей!
– Слушаюсь, товарищ капитан! – ухмыльнулась тётя Тоня.
– Да побыстрее…
– А волшебное слово? – пробормотала буфетчица, растягивая
Будь ласочка – производное от «будь ласка» – пожалуйста (