– Хе, я уже начинаю жалеть, что тебя разбудил. Надо было идти досматривать сон. Пусть бы другой кто-нибудь потом на нее наткнулся.

      – Кстати, почему тебе не спалось? Вся турбаза дрыхнет так, словно наглоталась барбитуратов, а ты перед рассветом бродишь, пастой мажешь коллег… Ты – сомнамбула?

      – Да сосед мой всю ночь шастал. Он странный, ты сам знаешь, – поморщился Энтони, вспоминая Цитрусова. – Все дела какие-то у него. То придет, то уйдет. А я сплю чутко… Вот и решил, что зря такое утро терять. Дай-ка подшучу, пока у всех крепкий сон.

      Они медленно, стараясь не шуметь, поднялись на второй этаж. Сбитнев впереди двигался практически бесшумно, несмотря на внушительный вес.

      Когда вошли в комнату Инги, рассвет в окне уже неплохо прорисовывал детали, от которых становилось не по себе. Одна из коек была застелена, на другой лежало накрытое простыней женское тело.

      «Почему ты подумал, что тело женское, дружище? – поймал себя на мысли Петр. – Ведь простыня скрывает все… Или почти все!»