Разинув рот, старик схватился за сердце.

      – Я-я знал… Я-я верил… – кротко улыбаясь, твердил он. – Извольте, это чистой воды правда?

      На добродушном лице старика заиграли глубокие морщины.

      Хранитель подошел ближе. Казалось, ему понадобилось все его мужество, чтобы собраться духом.

      – Да, Корниэль, это правда, – его большие медовые глаза излучали тепло, а ребяческая улыбка наполнила старую гостиную светом. – Мне крайне сложно… прощаться с тобой.

      По розовым щекам ангела покатились слезы.

      Корниэль не мог оправиться от потрясения. На мгновение он даже подумал, что гость – лишь галлюцинация, плод устаревшей фантазии. В конце концов вера в божественное взяла верх:

      – Я хочу поблагодарить тебя. Ведь это ты был тогда в Perkins? И это ты спас мою жизнь в ту ночь, когда… Это наверняка был ты, я уверен.

      – Все наши силы брошены на то, чтобы найти злоумышленника и, поймав его сообщников, воздать им всем по заслугам. Но дело в том, что речь идет не о людях вовсе. Вскоре тебе откроется правда, которую ты заслуживаешь знать.

      Подав старику руку, Хранитель помог ему подняться. Немое молчание прерывалось потрескиванием дров.

      – Что я еще могу, Корниэль? – тихим голосом спросил он.

      – «Яви мне сердце, верное вечно…»

      Широко улыбнувшись, не скрывая своего восхищения, гость покачал головой:

      – Новалис? Ох, Корниэль, на пороге смерти ты думаешь не о том неизведанном, что тебе предстоит пройти, а… о любви.

      Он в последний раз осмотрел гостиную и громко вздохнул.

      – О чем же еще мечтать, как не о любви и творчестве?

      Подняв руку перед собой, гость приложил ее ко лбу Корниэля. Тот мгновенно закрыл глаза и, безжизненный, воспарил в воздух. Еще мгновение – и старик мягко приземлился в кресло-качалку, последние скрипы которого провожали гостя к двери.

      Оглянувшись, он ответил:

      – Твое желание будет исполнено.

      Первые шаги

      Странник, тебе будет здесь хорошо: здесь удовольствие –