Каббала власти. Исраэль Шамир
Читать онлайн книгу.
свидетельства были отправлены на свалку. Но, помимо этого ревизионисты подвергают сомнению общее число потерь евреев. Это непростой вопрос, и сложности начинаются с трактовки самого понятия «потери».
Хороший пример «определения жертвы» предоставил на прошлой неделе Haaretz. В 1991 году, по окончании войны в Персидском заливе, было объявлено, что в ходе военных действий погиб один израильтянин. Сейчас израильские потери в этой войне официально оцениваются в сто человек, и родственники этих людей получают пенсии от правительства Ирака. Одни жертвы погибли от стресса, другие задохнулись, не сумев снять противогазы. Автор статьи в Haaretz утверждает, что многие другие иски были попросту отклонены израильскими властями.
Оценивая потери евреев во Второй мировой войне, еврейские организации берут численность евреев в довоенной Европе, отнимают от нее численность евреев в Европе после войны и получают более пяти миллионов евреев, погибших во время войны. Сюда входят и евреи-солдаты, такие как мой дядя, который погиб, защищая Ленинград. Сюда же входит и мой престарелый дед, умерший от старости и недоедания в еврейском квартале Станиславова. Сюда же попадают жертвы тифа и других заболеваний, а также умершие от голода. Число их, конечно же, велико – война была поистине страшной. Например, в Белоруссии, где проживало множество евреев, из каждых четырех жителей (евреев и гоев, вместе взятых) выжил лишь один.
Вот почему необходимо отвергнуть концепцию еврейского Холокоста, искусственно отделяющую погибших евреев от огромного множества их погибших соотечественников и собратьев по испытаниям. Эта концепция разделяет моего дядю-солдата Авраама и его товарища по взводу Ивана, убитых одним снарядом. Она отделяет мою тетю, застреленную с бреющего немецкого самолета от ее возлюбленного-поляка. Эта концепция должна быть отвергнута – она отравляет умы евреев, заражая их ненавистью к неевреям и чувством собственной исключительности.
Однако на этом ревизионисты не останавливаются: многие из них рискуют своими карьерами и имуществом, стремясь подорвать то, что они называют «мифом о Холокосте». Их можно понять. В наше время позволено открыто подвергать сомнению любые мифы, от непорочного зачатия до мифов, лежащих в основе существования Израиля. И лишь культ Холокоста занимает уникальное положение: всякое исследование, способное вызвать сомнение в его священных догматах, запрещено законом. Догматы имеют свойство привлекать к себе критические умы. Но за этой «красной мулетой» рога атакующего быка встречают лишь пустоту. Споры о газовых камерах и производстве мыла бывают острыми и занимательными, но они не относятся к сути дела. Где же матадор?
В своем разоблачительном бестселлере «Индустрия Холокоста» доктор Норман Финкельштейн сделал смелый шаг. Однако между Финкельштейном и бейрутскими ревизионистами имеется значительное различие. Доктор Финкельштейн, сын людей, выживших в Холокосте, не стал участвовать в сомнительных с точки зрения закона дискуссиях о фактах, а сосредоточился